«Известия», 1 января 1919 г.
«Нарушение договоров и ложь - не принадлежат к числу методов революционной борьбы», - заявляет центральный орган шейдемановцев «Форвертс» в статье, резко осуждающей революционную деятельность российского посольства в Германии.
Так ли? И всегда ли нынешние контрреволюционеры и бывшие социалисты, господа шейдемановцы, так смотрели на революционную борьбу? Мы отлично знаем, что буржуазная мораль строго осуждает ложь и нарушение договоров, несмотря на то, что буржуазный строй как в частно-правовых отношениях, так и в международных, держится только ложью, обманом и постоянным нарушением договоров.
Что касается революционных методов борьбы, то если верно, что революция сама есть уничтожение всех бывших до нее договоров, то не менее верно, что она не нуждается во лжи и обмане. Это тогда, когда революция выступает открыто. Период конспиративной, нелегальной, подпольной работы не может обойтись без обмана, ибо сама конспирация есть обман. Германии давно уже не приходится вести такой работы. Но когда в эпоху закона против социалистов иные из нынешних шейдемановских министров конспиративно перевозили из Швейцарии в Германию нелегальную революционную литературу или же, когда, присягнув на верность императору, постоянно нарушали эту присягу, тогда они иначе смотрели на революционный обман и в этом обмане, по собственным их словам, видели революционную добродетель и правомерный метод подпольной революционной борьбы.
«Что германская социал-демократия помогала русским товарищам в борьбе против царизма - это составляет лучшую и почетнейшую страницу ее истории. Но это происходило не на общественные деньги, и не считались с тем, к какому направлению внутри социализма принадлежали товарищи, которым помогали», - продолжает «Форвертс».
Ага, так вот в чем дело! С точки зрения «революционной морали» г.г. шейдеманцев худо было не то, что русские революционеры материально поддерживали германских (во избежание всяких извращений категорически заявляем здесь: эта поддержка никогда не шла из общегосударственных сумм, но только из партийных), но худо то, что они давали деньги независимцам, но не давали их шейдемановцам.
По видимому, из тех же готтентотских соображений «Форвертс» выдвигает и второе обвинение против российского посольства в Германии: несоблюдение Брестского договора.
Брестский договор силой империалистических штыков, при любезном содействии шейдемановцев, был навязан России. И Рабоче-Крестьянское Правительство постоянно открыто заявляло об этом. Приняв этот насильственно навязанный договор революционная Россия конечно должна была принять и параграф второй его, запрещающий «всякую агитацию против государственных и военных установлений Германии». Но ни российское правительство в целом, ни полномочное представительство в Берлине никогда не скрывали того, что они не соблюдают и не намерены соблюдать этого параграфа. Достаточно бегло просмотреть дипломатическую переписку России и Германии, чтобы убедиться в том, что германские протесты против нарушения параграфа второго и русские отписки по этому поводу составляют наиболее существенную часть ее.
Попытка на основе параграфа второго Брестского договора зажать рот русской революции была совершенно естественной со стороны германского императорского правительства. И когда господин фон-Кюльман в первом свидании пишущего эти строки с Эрцбергером, представителем партии центра, усмотрел нарушение параграфа второго, он по своему был совершенно прав. «Когда я был советником посольства в Англии, я, конечно, встречался тоже с лидерами оппозиции, но я никогда не позволял себе дать им какой-нибудь материал против британского правительства», - намекал г. фон-Кюльман.
По убеждению фон-Кюльмана поддержка оппозиции, даже «оппозиции Его Величества», со стороны представителя чужой державы не принадлежит к числу дипломатических добродетелей. По мнению «Форвертса» поддержка оппозиции является обманом, нарушением договоров и не принадлежит к числу революционных добродетелей.
Но если г. Кюльман довольно последовательно видел нарушение договора в сношениях российского посольства даже с партиями так называемого парламентского большинства, в которое входили и шейдемановцы, то г.г. шейдемановцы наоборот, по-видимому, видели нарушение договора в отказе от сношений с ними. По крайней мере они чувствовали себя весьма оскорбленными тем обстоятельством, что в Российское посольство имели доступ все, от консерваторов и до спартаковцев включительно, но только не шейдемановцы, и они открыто жаловались на это и упорно стремились завязать сношения. И тот же г. Штампфер, редактор «Форвертса», и поныне остающийся на этом посту, 18-го июля еще обратился к пищущему эти строки с письмом, в котором просил о присылке статей по вопросам экономической политики Советской власти «для укрепления нашей позиции». Это письмо он заканчивал следующим образом: «Сейчас же после Вашего прибытия в Берлин, мы делегировали к Вам представителя нашей газеты, который должен был Вас приветствовать от имени социал-демократического центрального органа и завязать с Вами сношения. Но наш представитель не был Вами принят. После этого мы полагаем, что поступили правильно, отказавшись от дальнейших попыток завязать сношения и видим себя вынужденными написать это письмо только ввиду деловых соображений большой важности. Наше поведение показывает, что мы, не желая быть навязчивыми, стремимся создать такую связь, которая была бы в интересах самого дела».
Попытки сближения тем не менее продолжались и прекратились только после того, как одному из шейдемановцев, члену рейхстага Кварку, под видом интервьюэра, добившемуся свидания у Российского представителя, на его протест против отказа вести переговоры с шейдемановцами в то время, как таковые ведутся с членами правительства и представителями буржуазных партий, Российским представителем было отвечено, что раз переговоры необходимы, он предпочитает вести их с господами, а не с их лакеями.
Если бы русские коммунисты поддерживали идейно, морально и материально германскую социал-демократию, сначала в интересах свержения Вильгельма II в угоду Антанте, а затем, по-видимому, в интересах удушения пролетарской революции - это, по мнению «Форвертса» наверное было бы хорошо и являло бы метод революционной борьбы. Но если русские революционеры материально, идейно и морально поддерживают своих германских товарищей в интересах их победы не только над Вильгельмом, но и над Шейдеманом, Эбертом и Гаазе, то это, конечно, худо и не принадлежит к числу «методов революционной борьбы».
Такова «революционная» психология этих господ. Но их собственные «революционные методы» еще гораздо лучше…
Партия, все влияние и значение которой создается только ложью и обманом, обманом широких народных масс, на которые она опирается, эта партия возмущается только тогда, когда обманутым оказывается не пролетариат, а враги его.
Когда шейдемановцы рядятся в тогу революционеров, в то же самое время расстреливая русскую, финскую, украинскую революции; когда они готовятся точно так же расстрелять германскую пролетарскую революцию, когда эти же господа, прикрываясь социалистической фразеологией взятой напрокат из арсенала прошлого, на деле ведут самую решительную и беспощадную борьбу против социализма; когда их вождь Шейдеман в роли императорского министра, в нарушение то же Брестского договора голосует за раздел России на сферы влияния; когда, наконец, он, вступая в мирные переговоры с Антантой, в то же самое время «с благожелательностью» рассматривает японское предложение о том, как бы Японии с Германией половчее надуть Англию с Америкой, - тогда во всем этом, по-видимому, предполагаются истинно-революционные методы борьбы.
Но когда русские революционеры пытаются вскрыть перед германским пролетариатом ложь и гнусный обман, на котором держится вся политика социал-предателей; когда в этих целях они действуют совместно с германскими революционерами и всячески поддерживают их; когда они вскрывают тайные пружины германской империалистической политики и путем подкупа - да, путем подкупа слуг германского империализма - добывают те самые документы, за которые голосует Шейдеман, и передают их немецким товарищам для опубликования, - тогда, о тогда вопят о нарушении доверия, о лжи и обмане, и о несоблюдении договоров, и с высоты своей мещанской добродетели клеймят эти нереволюционные методы борьбы.
Нет! Обмануть своего классового врага, нарушить, уничтожить навязанный силой договор, но никогда не погрешить против революционного пролетариата, никогда не нарушить обязательств, взятых на себя перед революцией - это истинно революционные методы истинно революционной борьбы.
И в тот момент, когда последний германский рабочий поймет, что шейдемановцы, заключающие соглашение с империалистической буржуазией за спиной революционного пролетариата, являются настоящими обманщиками, а спартаковцы, ведущие героическую борьбу совместно с русскими революционерами и против мирового империализма и обманщиков-шейдемановцев, являются настоящими революционерами, - в этот момент обеспечена будет действительная победа германской пролетарской социалистической революции.