Это не первый случай, когда из Испании к нам приходит рассказ о жестокостях и пытках, которым подвергают заключенных в застенках, убийствах, совершаемых обычными полицейскими или наемниками, специализирующимися на систематическом уничтожении рабочих активистов. В ходе острой, ожесточенной борьбы, которую рабочие, революционные синдикалисты и анархисты, не покладая рук вели против полуфеодальной монархии и диктатуры, репрессии неоднократно разворачивались столь диким образом, насилия, совершенные по отношению к заключенным были столь жестокими, пытки столь садистскими, что их разоблачение вызывало во всех странах гнев пролетариата и негодование той части либерального и демократического мнения, которая отказывалась становиться, своим молчанием, соучастницей деяний палачей и порождало формирование столь мощного движения солидарности в защиту несчастных жертв, что клерикальные и монархистские истязатели оказывались вынужденными прекращать свою отвратительную работу.
Но это в первый раз, когда те же репрессии, подобное же использование рафинированных методов пыток заключенных и убийств в Испании, под прикрытием защиты демократии и борьбы против фашизма, рабочих активистов профессиональными «убийцами», совершается при безразличии или молчаливом соучастии, а иногда и при открытом одобрении представителей тех же групп и организаций, которые некогда разоблачали преступления правителей и их палачей.
Факты, приведенные в этой брошюре, уже известны, если не в своих отвратительных деталях, то в основном, всем тем, кто хотел знать, что в действительности происходило в Испании. Они не оспариваются и не могут быть оспорены. Но о них нужно было умалчивать. Говорить о них, якобы, означало служить Франко, внося замешательство в ряды антифашистов. Сначала надо разбить Франко. Но после победы между победившими антифашистами произойдет сведение счетов, и революция возобновит свое движение вперед. Это добровольное ослепление или предательство тех, кто позволил подкупить себя властью и не имеет больше доверия в рядах рабочего класса. Действительно, как можно представить себе, что репрессии, столь явно направляемые и продолжающиеся с неумолимой настойчивостью, могут быть лишь второстепенным, изолированным фактом, остающимся в стороне от общего сражения? Напротив, очевидно, что они являются неотъемлемой частью преднамеренной политики республиканского правительства, что они представляют собой наиболее очевидное выражение этой политики. Это самое точное объяснение. Достаточно простого напоминания событий, которые произошли с мая 1936 года, чтобы показать это.
Рабочие, анархисты, социалисты, поумисты, они одни, почти без оружия, спасли Мадрид и Барселону, и вместе с двумя столицами была бы спасена и вся страна, если бы правительство не было напугано социалистическим характером, который тотчас приняла защита Республики. Рабочие бросались на пулеметы не из любви к республиканским лидерам – которых они уже видели в деле в 1931-1933 годах – а потому что их воодушевляла революционная вера. Совершенно очевидно, что на этот раз борьба была не между бессильными демократами Асаньи и восставшими генералами, а между социализмом и фашизмом. Крупные эксплуататоры, промышленники и аграрные феодалы, которые не строят себе иллюзий, все перешли к Франко. И Муссолини также его понимает. Он немедленно посылает подкрепление, способствует обеспечению свободного сообщения между Марокко и франкистской Испанией, что дает возможность Франко создать эту ударную группу войск, легионеров и марокканских стрелков, без которых он был бы вынужден быстро капитулировать.
Но есть «великие демократии»? Во Франции правительство, которое является правительством Народного фронта, принимает т.н. политику «невмешательства», в согласии с британским правительством.
А другая, сталинистская «демократия? Муссолини отправил самолеты не теряя ни секунды. Сталин сначала предоставил испанскому пролетариату, месяц спустя, в середине августа, лишь «моральную поддержку» первого «Московского процесса». В конце того июля 1936 года он был целиком занят его инсценировкой, вместе с Ягодой, «предателем» 1938 года. И до конца сентября это было все, что он направил испанским рабочим, плохо вооруженным и экипированным по сравнению с опасно наступающим противником. С этого времени он не дает, но продает вооружение республиканскому правительству. И он не делает этого без постановки условий: вместе с оружием нужно принять и его политику. Она состоит, главным образом, в как можно более быстрой ликвидации социалистической революции. Для Сталина, в действительности, речь не идет о решающей борьбе между социализмом и фашизмом. Нужно спрятать, в ожидании полного разрушения, все то, что указывает на социалистическую революцию, не говорить больше ни о чем, кроме защиты демократии, и, в особенности, перевести конфликт на почву антигитлеризма, следовательно, поднять по тревоге Францию и Англию; возбудить наихудший шовинизм, чтобы привести правительства этих двух стран к вмешательству, превратить великую битву рабочих в схватку между соперничающими империализмами. Если в Испании имеются несносные люди, которые препятствуют этой ликвидации, нужно будет их уничтожить, и именно в соответствии с тем методом, который только что был определен в Москве этим первым процессом старых большевиков. С этой целью вместе с танками и самолетами прибывает и специальный персонал: он размещается под руководством Антонова-Овсеенко – «предателя», однако, согласно последним новостям – назначенного генеральным консулом в Барселоне, именно там, где «несносные люди» наиболее многочисленны, располагают значительными силами рабочих и авторитетом, который они приобрели своей позицией во время героических дней начала восстания. Антонов дает свои инструкции, приводит в движение своих агентов: по всей Испании и, особенно, в Барселоне и Каталонии, создается государство в государстве, со своей полицией, своими тюрьмами, своими палачами, действующими как полные хозяева вне контроля со стороны законной власти и полиции. Именно они видны за работой в приведенных здесь свидетельствах, пытающие мужчин и женщин, после того как были похищены и исчезли Берньери, Барбьери, Андрес Нин, Курт Ландау, Марк Рейн-Абрамович, Эрвин Вольф, Фройнд Мулин и множество других, менее известных анархистов, поумистов, социалистов, членов IV Интернационала, съехавшихся отовсюду, чтобы бороться рядом с испанскими рабочими, испытанных революционеров, более надежных антифашистов, чем М. Асанья.
Помешали ли эти преступления регулярному продвижению Франко? Не видно, напротив, имеется определенный параллелизм между их совершением и повторяющимися успехами врага, обосновавшегося сегодня в самой Каталонии, то, что любой человек, в первые месяцы революции считал абсурдной гипотезой. Разумеется, были предательства, но никогда с той стороны, где сталинисты, якобы, находили их, и всегда среди их союзников и их войск; республиканские генералы перешли к Франко, сталинистские министры обратились в бегство перед врагом в самый критический момент … Пятая колонна – это не миф, но предатели и шпионы, которые ее составляют, всегда находятся на свободе и могут действовать безнаказанно: республиканская полиция их никогда не раскрывает – когда она их не защищает – а сталинистская полиция ищет только революционеров.
Сталин продавал оружие республиканской Испании. Но, в то же время, он внес деморализацию в ряды рабочих и крестьян Испании. Сначала многие были признательны СССР за предоставленную помощь, но они не могли понять, что поставки вооружений включали в себя в качестве первого условия отказ от уже фактически осуществленной социалистической революции. Деморализация и пассивность распространились на пролетариат всех стран. Настолько, что Французская федерация железнодорожников, которой руководят сталинисты, ограничивается тем, что смотрит, как проходят поезда с боеприпасами, которые ее члены доставляют Франко, удовлетворяясь, похоже, ироническим замечанием: «Как прекрасно невмешательство!» Буржуазия, даже демократическая, играет свою роль, когда вмешивается против социалистической революции. Именно это она делала против Советской России, против советской Венгрии, против германской революции. Здесь нет ничего, что могло бы нас удивлять. Но когда представители крупных рабочих организаций ограничиваются платоническими разоблачениями невмешательства, не призывая рабочих к прямым действиям, и просят правительство побеспокоиться о «французских интересах», становится очевидно, кто, в конечном итоге, помогает Франко. Это, что и является настоящим предательством, есть отравленный плод сталинистской политики, политики поражения, которая в настоящее время дублируется повсюду, убийств активистов, остающихся революционерами. Страницы, которые следуют ниже, приносят новые доказательства этого. Кто хочет способствовать победе антифашизма, должен говорить.