Арриго Черветто Памяти Лумумбы

Убийство Лумумбы и нескольких других руководителей НДК (Национальное движение Конго) добавило новый кровавый эпизод к колониальной трагедии. «Цивилизаторы» в очередной раз показали перед лицом всего мира жестокость их «демократии».

Анализ конголезской ситуации, который мы представили в этих колонках в октябре прошлого года, остается пригодным для того, чтобы очертить причины этого преступления, но драма Патриса Лумумбы, его преднамеренное устранение и его жертвенная смерть внушает нам более чем искреннее уважение. Лумумба – это боец колониальной революции, на могиле которого однажды пролетариат возложит красные цветы.

Мы, являясь марксистами, критиковали и продолжаем критиковать путаницу в его политической деятельности, но защищаем его от оскорблений тех, кто научился писать только для того, чтобы проституировать с пером в руках (за неумением ничего другого), и от лицемерных рыданий тех, кто научился плакать только для того, чтобы продавать свои слёзы.

Лумумба смог умереть, сражаясь за независимость своей страны.

Мы, интернационалисты, защищаем его национализм против тех, кто делает себе из национализма («белого»!) профессию. Это люди, что весь день наполняют свои уста словом «родина» только для того, чтобы лучше эксплуатировать пролетариат в международном плане, которые отмечают столетие буржуазного Рисорджименто ²⁴, которые между одним звонким скандалом и другим встают на дыбы, провозглашая нерушимость «священных границ». Эти люди хотели бы отказать «чёрному» Лумумбе в праве даже на свою бедную родину, даже на свои жалкие границы, на своё ничтожное Рисорджименто.

Лумумба боролся за идеал, который он открыл в страданиях своего народа и в Вавилоне буржуазной демократии, воздвигнутом «белыми». Эти буржуазные демократы, эти теологи современного капитализма и совершенной эксплуатации, эти зазывалы национально-демократического порядка, эти «оккультные вдохновители» общества, которое настолько демократично, насколько более совершенна и лучше смазана машина прибыли и империалистического грабежа, этот «демократический Двор чудес» не хотел бы уступить «чёрному» Лумумбе даже одну частицу «демократического идеала». Однако, Лумумба погиб, поверив в них и в их «Стеклянный храм».

Лумумба не был достаточно «диким», чтобы остаться неуязвимым от заражения «демократией». Он поверил в Круглый стол, в Парламент, в «Круглый стол всех Круглых столов» - ООН. «Католическая цивилизация» «очень католической» Бельгии раскрыла бездну между фетишами его предков и его школьной скамьей. За ним было прошлое, погребённое в крови. Ему оставалось только поверить в новые фетиши и в новых чародеев. Он отправился на «Круглый стол» и, наконец, даже получил «демократи-

ческое крещение», эту высочайшую милость, благодаря которой мы можем избирать и быть избранными. Он был избран, он создал Конституцию, правительство, изо всех сил стараясь повторить ритуал «белых» чародеев.

Но этот простодушный неофит не понял его секрета. Тогда как если бы он прочел более глубоко страницы истории «белых», если бы он содрал кожуру с золотого яблока «демократии», если бы он действительно изучил школу Запада, то раскрыть этот секрет было бы лишь детской забавой.

Во-первых, решительно использовать максимум организованного насилия, чтобы разбить старые экономические структуры и старые юридические порядки с целью захватить все производительные силы и доминировать над всем процессом накопления и концентрации капитала.

Во-вторых, твёрдо передать настоящие рычаги власти в руки господствующего класса, не столь важно, что он ещё безграмотный (сколько безграмотных владык насчитывает королевство капитала!), после чего установить «свободную игру» демократии, в которую должны будут поверить массы эксплуатируемых, но, безусловно, не эксплуататоры.

Именно это должен был бы сделать Лумумба, если бы он был законченным демократом, т.е. законченным буржуа. Несчастье в том, что из демократии он усвоил только продукты отполированные, находящиеся в хорошем состоянии, блестящие, стандартизованные, ультрасовременные, предназначенные на экспорт, а не добрые старые ремесленные изделия, грубые, но прочные. Возможно, он прочёл передовицы Липпмана, а не доклады Робеспьера. Возможно, он услышал послания Хрущёва, а не призывы Ленина. И особенно внимательно он слушал Нкруму, Секу Туре, Неру.

Лумумба верил, что сможет, как и они, выпутаться, ведя игру между двумя блоками, но он не понял, что был слишком слаб для того, чтобы извлечь из игры гарантированный выигрыш. В определенной точке американцы покинули его, в данный момент лишили его своей поддержки и русские, и в течение нескольких дней он был не более чем пешка на дипломатической шахматной доске.

И когда игра распространилась на ООН, даже нейтральные государства покинули его в бурных потоках международных интриг. И в гигантской тени ООН, этого ультра-демократического монумента империалистического лицемерия, универсально предназначенного для охраны «прав человека» и мира между народами, Патрис Лумумба мог быть оплеван, измучен и убит каким-то там Чомбе.

В тюрьме перед смертью Лумумба действительно имел случай обдумать свой первый большой урок «демократии» в своей долгой жизни настолько, что он нашел выход полный достоинства, отказавшись от компромисса с Касавубу и Мобуту. Это был первый и самый последовательный жест его политической карьеры не потому, что национально-освободительная борьба не нуждается порой в определенных компромиссах, но просто потому, что они должны быть связаны с постоянной политической линией и с чётко установленными целями.

Колониальная борьба против империализма не является результатом переговоров, круглых столов и конституций. Она должны быть продуктом долгой организационной деятельности, воли и жертв. Объективная ситуация в Конго могла лишь благоприятствовать комедии бельгийской деколонизации. Раздробленность, балканизация, незрелость могли породить только слабость и неспособность националистического движения. Лумумба верил, что сможет преодолеть эти огромные препятствия благодаря дипломатии, и он оказался раздавлен адской машиной насмешек, речей, международного права и ударов в спину, изобретаемых и направляемых «передовыми государствами».

Лумумба – это жертва демократии, не первая и не последняя. Но с другой стороны его никто не просвещал, ему никто не давал советы. Официальный социализм, социал-демократический или хрущёвский, также является «демократическим», т.е. империалистическим.

И именно поэтому мы, марксисты, являемся единственными отдающими дань уважения Лумумбе, сыну Африки, который в одиночку, в отсутствии помощи и в условиях замешательства международного пролетариата должен был продвигать вперёд своё горестное сражение.

698

Примечание:

²⁴ - в переводе с итальянского - Возрождение