550
Значение разрядки в рамках всемирного движения империализма
После поездки Хрущёва в Азию и Эйзенхауэра в Латинскую Америку, можно сказать, что мы вошли во вторую фазу «разрядки». В хронологическом порядке следуют: поездка Хрущёва во Францию, саммит западных держав, поездка Ика24 в СССР, совместный саммит Запада и СССР; их последовательность говорит о том, что они скорее имеют отношение к внутреннему строительству соответствующих блоков, чем к собственно советско-американским отношениям.
В действительности эти отношения конкретно проявляются в крупных экономических секторах мирового рынка, прежде чем стать предметом обсуждения в тайных кулуарах дипломатии. И именно на практической, экономической, интернациональной почве разрядка обретает свой истинный смысл. От Кэмп-Дэвида до поездок путешественников от коммерции, от общих докладов о мире до «меркантильной» сущности империалистического мира. Вот логическая линия разрядки, вот её настоящее лицо. После первого этапа запуска политической рекламы следует вторая фаза запуска рекламы коммерческой. Что имеется позитивного во всем этом, так то, что сейчас, как никогда, политика открыто и не завуалировано показывает себя «служанкой экономики». Сейчас, как никогда, политика открыто объявляет об экономических целях, которые её питают! Две страны, являющиеся (качественно и количественно) наивысшим проявлением исторического развития государственно-монополистического капитализма, устами людей, представляющих их, самым открытым способом провозглашают намерения экономической империалистической экспансии и завоевания рынков. Неважно, если они украшают эти намерения такими словами, как «демократия» или «социализм», «братская помощь» или «западная солидарность». Фактом является то, что эти слова мало по малу исчезают из словаря пресловутого «мирного соревнования», и что со всей очевидностью всё более необходимыми становятся экономические действия. Если мы внимательно проследим за самой империалистической пропагандой, мы увидим, что она стремится все больше подчеркивать такие точные экономические составляющие, как, например, инвестиции, представляемые как «помощь» и «кредит».
В противовес прошлому, имевшему «морально-идеологическую» окраску, пропагандистское противостояние между Америкой и Советским Союзом представлено как большое экономическое соперничество, «неуловимые цели» которого представлены в общественном мнении продаваемыми товарами и миллионами долларов, предоставленных в виде кредитов. И не случайно, если пропаганда принимает такую тональность. Достигнув этапа своего максимального расширения, империализм устраняет всякую завесу со своих мистификаций и до высшей степени поднимает товарный фетишизм. Производство, товары и рынки остаются его последней, его истинной, его единственной «святой троицей».
551
Пропаганда среди масс основывается на всё более очевидном производственном фетишизме. Аргументы, к которым она прибегает, становятся всё в меньшей степени истрепанными и псевдоморальными общими местами. С этой точки зрения побеждает именно американизация (т.е. более развитая капиталистическая надстройка), которая охватывается также советской и просоветской пропагандой. Новая американизированная идеология, которая составляет форму и содержание Хрущёвской линии, содержит в своем центре экономический вызов, соревнование. Экономическое соперничество, которое, по сути, является стремлением к американскому уровню жизни. Если и пропаганда приняла эти новые формы, то значит, что позиция масс, их менталитет, психология также подверглись сильному влиянию этого фетишизма. В своей пропаганде и досталинистские реформистские течения и сам сталинизм настаивали на идеальных и моральных аспектах, иначе говоря, их главный капиталистический фетишизм был вдохновлён ещё мелкобуржуазными идеологическими пережитками или побочными версиями социализма. Это единственный способ, которым они ещё могли обманывать широкие слои пролетариата. Сегодня эти последние пережитки также исчезают, и язык становится откровенно производственно-капиталистическим. В своих производственных отношениях капитализм принимается как долговременный и естественный экономический факт. Идеологическая пропаганда сконцентрирована на дискуссии о юридических отношениях собственности, т.е. на вторичном элементе социалистической марксистской критики. Капиталистические производственные отношения, капитал и заработная плата, остаются неизменными в монополистическом управлении, частном или государственном. Идеологическое столкновение, дифференциация среди масс, которые следуют или поддерживают тот или иной способ управления, заключается в том, кто производит больше и за меньшее время. Идеологическая пропаганда, как мы об этом говорим, становится, в конечном итоге, чистой экономикой.
Империализм сбросил маску, и это хорошо. Но мы ещё находимся на этапе, когда пролетариат этого не осознает, потому что объективные условия ещё не подталкивают его к утверждению чёткой классовой автономии. Империализм сбросил маску, но пролетариат ещё не видит в открывшемся лице черты своего смертельного врага.
Так, вчера просоветская пропаганда представляла СССР как бесклассовое общество, где рабочие действительно осуществляют свою власть, а когда мы утверждали, что там сформировался господствующий класс, составленный из высшей бюрократии и менеджеров, нам отвечали оскорблениями.
Сегодня «L’Unita» от 4 марта 1960 г. пером своего корреспондента Марио Пирани открыто пишет с международной Лейпцигской ярмарки: «Индийцы, египтяне, бразильцы, русские, иракцы, немцы из двух Германий, англичане, конголезцы, вся многообразная армия деловых людей половины мира, частные промышленные предприниматели и менеджеры социалистической эконо-
552
мики захвачены в головокружительный водоворот встреч, пресс-конференций, посещений различных салонов, в бурную деятельность, из которой должны будут выйти соглашения, которые обернуться работой для тысяч заводов, и торговый обмен на миллиарды марок, рублей, долларов, лир и т.д.»
Наглость редакторов ИКП, которые восторгаются «бурным» ростом империалистического рынка и тем фактом, что они находят там «менеджеров социалистической экономики», есть ничто иное, как принятие базиса, на основе которого старое и мистическое сталинистское видение мира становится новым, Хрущёвским, в котором «социалистические» менеджеры спекулируют и командуют, а рабочие снизу трудятся для того, чтобы ухитриться в один прекрасный день купить в кредит холодильник, телевизор, автомобиль.
Если понять эти характеристики, которые составляют пропаганду разрядки, предназначенную для широких масс, то можно понять и рекламные цели поездок в развивающиеся регионы. В этих поездках экономическая сущность пропаганды становится ещё более явной, чем это возможно в развитых странах, соотношение меняется полностью. Если в примере с редакторами ИКП речь идёт о реформистских отношениях между господствующим классом и пролетариатом, то в случае рекламных поездок - об отношении империалистической державы к развивающейся стране. Первый случай – это отношения антагонистических классов, второй – конкурирующих отрядов одного класса, даже если различный уровень их экономического развития делает так, что сильнейшие являются империалистическими, а слабейшие находятся в полуколониальном состоянии. Однако два типа отношений взаимозависимы, и по-другому не может быть на этом историческом этапе, на котором империализм, достигший высшего уровня расширения и интенсивности, стягивает мир в очень тесную сеть торговли и инвестиций.
В силу самого факта, что крупнейшие промышленные державы кинулись на развивающиеся рынки, внутри этих держав появляется необходимость и возможность больше привязать собственный пролетариат к процессу производства с тем, чтобы избежать опасного нарушения равновесия. Рабочая сила, следовательно, должна стать активным элементом производства, умелым, образованным, хорошо откормленным, тихим и довольным. Возросшая техническая образованность, увеличившиеся средства существования, возможно, меньшее рабочее время - всё это проявления псевдорациональности американских и русских менеджеров, наибольшей эффективности производственного аппарата, а, следовательно, лучшего извлечения относительной прибавочной стоимости и, наконец, большей способности экспортировать материальные ресурсы и капиталы ради завоевания тех рынков, где всех этих передовых условий не существует.
Отношение между правящим классом и пролетариатом становится, следовательно, патерналистско-реформистским, т.е. таким, к которому быстро адаптируются фетишистские идеологии. Не нужно забывать, что чем более передовым является производственный аппарат, следовательно, тем более интегрированным является пролетариат, и тем быстрее идео-
553
логии подвергаются процессу адаптации и эволюции. Какое может быть лучшее подтверждение марксистского тезиса об идеологии, как фикции надстройки, чем то, что мы имеем перед глазами? В Соединённых Штатах, т.е. в стране, где процесс, описанный выше, достиг наиболее типичных форм, мы увидели за короткий промежуток времени поворот в «общественном мнении» от маккартистской идеологии к идеологии «разрядки». В целом можно сказать, что идеологическая адаптация к новым империалистическим требованиям производства, направленным на разрядку, была быстрее и легче в Соединённых Штатах, чем в Советском Союзе, где интеграция производственного и политического аппаратов, а также средств массовой информации, общественного мнения и пролетариата не столь развита или, по крайней мере, более грубая, чем в Америке.
Но, как мы об этом говорили, в империалистических державах реформизм является не целью, а инструментом всемирной экспансии. В то же время, чтобы иметь возможность развивать эту экспансию, необходима (и это является результатом самой этой экспансии) империалистическая сверхприбыль, так мастерски проанализированная Лениным при описании рабочей аристократии империалистических государств. Именно сверхприбыль делает возможной рабочую аристократию.
Проблема, которая должна быть поставлена после изучения того, какие формы принимает сегодня империалистическая политика формирования рабочей аристократии, это проблема, касающаяся дальнейших возможностей продолжения этой политики. В то же время следует сказать, что сегодня, в силу специфических условий, которые мы описали ранее, империалистическая экспансия способствует определённым образом индустриализации отсталых регионов. Более того, следует отметить, что империалистическая экспансия является в настоящее время очень медленной, учитывая крайнюю бюрократизацию и непроизводственные сферы промышленно развитых стран. Во-вторых, нужно учесть, соотношение «империалистические государства–развивающиеся страны» меняет и будет менять динамику, в зависимости от продвижения капиталистических «середняков» по пути индустриализации. Именно эта динамика ускорит развитие противоречий в империалистических странах и взорвёт сегодняшние фетишистские идеологии.
(«Azione Comunista» n. 46, 29 июня 1959)
703
Примечания:
24 - речь идет об Эйзенхауэре
Источник: Арриго Черветто «Унитарный империализм», изд. «Марксистская наука", 2005, т. I, стр. 550-553