5

5. Частнособственнический и государственный капитализм и пролетариат

Почта в современном капиталистическом обществе организована по типу госкапиталистической монополии, говорит Ленин. Если все крупные предприятия, тресты превратить как и почту, в госкапиталистическую монополию, в собственность государства, да и управлять им как почтой, через чиновников, директоров, начальников и т.д. и т. п., то мы будем иметь госкапитализм. Крупная буржуазия исчезла. Во главе производства стоит бюрократия, она из подчиненного в буржуазном обществе слоя превратилась в господствующий класс. Значит госкапитализм – это бюрократия, организованная в господствующий класс, бюрократия, стоящая во главе производства и государства. Бюрократия распоряжается всеми ресурсами промышленности, которыми до нее распоряжалась буржуазия. Господство буржуазии сменилось господством бюрократии. Как буржуазия подчиняет себе все выборные государственные организации в буржуазном государстве, так бюрократия подчиняет их себе в своем государстве. Рабочий класс и при бюрократическом государстве остается экономически и политически порабощенным классом. Только теперь не буржуазия выступает в качестве эксплуататора и поработителя, а бюрократия.

“Государство, берущее на себя роль частного предпринимателя занимается капиталистической эксплуатацией точно также как и частный предприниматель и оно может эксплуатировать даже еще сильнее. Госкапитализм есть самая худшая форма капитализма, так как он сосредоточивает в одних руках экономическое и политическое могущество и, таким образом, может еще острее, еще интенсивнее нежели частный капитализм, угнетать и эксплуатировать рабочих”, – говорит Вильгельм Либкнехт, в своей речи на Эрфуртском съезде, обосновывая Эрфуртскую программу. Чтобы избавиться пролетариату от новых захребетников, от новых эксплуататоров, поработителей – от бюрократии, ему надо самому возвыситься па ступень господствующего класса, ему надо организоваться в класс посредством СРД п., и все те функции, которые делают бюрократию господствующим классом: руководство и управление производством и распределением, взять в руки СРД п.. Надо чтобы не бюрократ: директор, нач., зав., зам. был распорядителем на фабрике, заводе, предприятии, тресте и т.д., а выборный СРД п. орган. Вот это и будет означать то, что говорил когда-то Ленин: “свести государственных чиновников на роль простых исполнителей наших поручений”, “оплачиваемых средней платой рабочего”. Вот это и есть наша пролетарская задача. Вот с этого и надо начать, при совершении пролетарской революции, говорил Ленин. Это и только это подрывает основы социал-бюрократического строя, основы бюрократического всевластия, эксплуатации, порабощения, основы бюрократического режима. Вне этого все разговоры о борьбе с бюрократизмом, есть разговоры, предназначенные на предмет физического и духовного порабощения пролетариата, на предмет обмана рабочих и крестьян.

Сталины, Бухарины и К^о называют возглавляемое ими государство рабочим. Это для того, чтобы рабочий класс поверил им и не боролся за рабочее государство. Они охраняют свою власть, власть и господство бюрократии. Но если то государство, в котором во главе производства и распределения стоит бюрократия, есть рабочее государство, то каким же будет государство, в котором пролетариат на деле является господствующим классом, т.е. классом стоящим во главе производства, распределения, контроля и государства, когда его СРД п. стоят во главе производства, являясь в то же время “основной ячейкой государства пролетариата”, кооперация возглавляет торговлю, выполняя все функции госторгов, наркомторгов и т.д., производственные союзы выполняют всю совокупность обязанностей Рабкрина, то вот это государство какое? Маркс-Энгельс-Ленин говорят, что рабочее государство. А что скажете вы, господа вожаки бюрократии Сталины, Бухарины и К^о? За один этот вопрос вы готовы расправится с нами излюбленными вами способами: в тиши подвалов ГПУ, но от этого вопроса вам не отделаться никакими расправами. Пролетариат будет ставить и решать его вопреки вам и в борьбе с вами. А все честное, смелое, идейно чистое перейдет от вас на сторону пролетариата для борьбы и побед.

Для уничтожения бюрократизма, необходимо: 1) При сохранении существующих: Сов. Крестьян. Депут. (Сельсоветов) и Городских Советов (советов обывателей городов) организовать СРД п., передав им, как госорганизациям, управление производством. 2) Кооперации передать все капиталы, права и обязанности наркомторгов, госторгов, уничтожив последние. 3) Производственным союзам передать всю работу бюрократической машины государственного контроля, именуемого ныне рабоче-крестьянской инспекцией. 4) Уничтожить все Совнаркомы, созданные по образу Советов министров любого буржуазного государства, передав всю совокупность прав и обязанностей Президиумам ЦИК, организовав при них соответствующие отделы. 5) ЦИК и. сделать постоянно работающими организациями, а не сессионными бестолковыми говорильнями, съезжающимися для санкции действий бюрократии. 6) Уничтожить институт тайных расправ с инакомыслящими рабочими, крестьянами и интеллигенцией путем упразднения судебных функций ГПУ, обеспечивая возможность за каждым тружеником гласность суда к защиты. 7) Признание прав и свобод за рабочими, крестьянами и интеллигенцией: свободы слова, печати, собраний, свободы организаций партий (коалиций) и т.д., не в меньших размерах, чем в передовых странах буржуазной диктатуры: Германии, Англии, Франции, Америки и т.д.. 8) Амнистия всем рабочим, крестьянам и интеллигентам, засаженным в тюрьмы и ссылки за политику тайным судом ГПУ.

Но разве бюрократия в лице Сталиных. Бухариных и К^о на это пойдет? Ведь все это – смерть бюрократии, конец ее господству. Она также будет сопротивляться против организации рабочего государства, как буржуазия любой частнокапиталистической страны. Разве захочет буржуазия, чтобы пролетариат организовался в СРД п. и превратил их в организации управляющие и производством и страной? Разве захочет буржуазия того, чтобы кооперация захватила торговый аппарат буржуазии и управляла и внутренней и внешней торговлей?

Разве захочет буржуазия, чтобы производственные (проф.) союзы взяли на себя работу министерств государственного контроля? Нет! Она будет бешено сопротивляться этому, сопротивляться всеми мерами и средствами.

А как сопротивляется этому наша бюрократия? Разве не более сурово расправляется она с любым пролетарием, вздумавшим вести мирную пропаганду и агитацию за рабочее государство, чем буржуазия Германии, Франции, Англии, Америки и т.д. и т.п.?

Разве пролетариат имеет хоть часть тех формальных прав и свобод: свободы слова, печати, собраний, организации партий, которые он имеет в упомянутых частнокапиталистических странах?

Бюрократия говорит, что пролетариат имеет очень мало прав и свобод в частнокапиталистических странах, в странах диктатуры буржуазии. Да, это верно! Но пусть эта бюрократия даст хотя бы те же права и свободы рабочим, крестьянам и интеллигенции, какие они имеют в буржуазных государствах! Буржуазия признает за пролетариатом права на свободы: слова, печати, собраний, организации партий и т.д., но так как все средства производства, и в том числе и типографии, и бумажные фабрики, и дома, и транспорт, и связь находятся в руках буржуазии, то, чтобы воспользоваться этими свободами, пролетариат должен собрать по копеечкам из своих трудовых грошей средства, чтобы иметь возможность издавать нужные ему газеты, журналы, книги, нанимать помещения для комитетов, собраний и т.д. ... Здесь свобода и права пролетариата ограничены экономическим рабством его.

В странах государственного капитализма все средства производства, принадлежавшие раньше буржуазии, находятся в распоряжении бюрократии. В этом суть отличия госкапитализма от частнособственнического капитализма. Бюрократия России распоряжается всеми средствами производства, как и буржуазия частнокапиталистических стран, но помимо этого экономического порабощения пролетариата, она еще лишает его тех формальных прав и свобод: слова, печати, собраний, организации партий даже в тех рамках и пределах в каких допускает это буржуазная диктатура. Здесь даже на свои трудовые, облитые кровавым потом гроши, нельзя издавать газет, журналов, книг (не бюрократического направления), ни организовываться в партии (кроме бюрократической), чтобы бороться за освобождение от ига бюрократии и за свое рабочее государство. Рабочее же государство, наряду с формальным, законным признанием прав и свобод за всеми тружениками, обеспечивает также материальную возможность пользоваться этими правами и свободами, делая типографии, дома, транспорт и связь, находящиеся в руках СРД п. доступными для пользования всем трудящимся.

Пролетариат, как класс, прямо заинтересован в существовании нескольких партий, чтобы иметь возможность выбирать между различными линиями и программами этих партий, чтобы не дать одной какой-нибудь партии захватить власть в свои руки и из слуг пролетариата превратиться в его повелителя и угнетателя, превратиться из борца за права и свободы для пролетариата в его поработителя, лишающего прав и свобод.

Когда бюрократия кричит, что она зовет пролетариат частнокапиталистических стран бороться за свержение буржуазии, то пролетариат всех стран должен спросить: а кого стремится бюрократия поставить во главе производства – пролетариат, организованный в СРД п., или бюрократов, директоров, начальников, завов, замов и т.д.? Кого она стремится поставить во главе распределения – кооперацию или госторги и наркомторги, т.е. все тех же бюрократов? А кого она стремится поставить во главе государственного контроля – производственные союзы (профессиональные союзы) или бюрократию, назвав ее рабоче-крестьянской инспекцией? А будет ли пролетариат иметь права и свободы: слова, печати, собраний, организации партий, союзов и т.д., не меньше, чем он пользуется ими в частнокапиталистическом обществе, при диктатуре буржуазии?

За что бороться им, за государственный капитализм, за бюрократическое государство, или за рабочее государство?

Прежде чем пойти на борьбу, пролетариат всех стран должен знать, за что бороться, чтобы освободиться раз и навсегда от эксплуатации и порабощения.

Старое Марксово знамя “Манифеста Коммунистической Партии”, объявив задачей рабочей революции “возвышение пролетариата на ступень господствующего класса, завоевание демократии”, есть знамя пролетарской борьбы против частнособственнического капитализма и госкапитализма; и против буржуазии, и против бюрократии. Под ним соединятся пролетарии всех стран и победят.

Бюрократия – во главе со Сталиными и Бухариными объявила, что их власть, власть бюрократии и их партии, – это и есть диктатура пролетариата в союзе с крестьянством. Тот, кто усомнится в этом , да и выскажет это вслух, тот будет иметь удовольствие побывать в подвалах ГПУ и испытать на себе “товарищеское” воздействие бюрократии. Бюрократия зорко охраняет власть и господство свое, и свирепо расправляется с каждым тружеником, дерзнувшим поднять свой голос против всевластия, за рабочее государство. Вся “программа” самокритики, “рамки”, в которые бюрократия ставит всякого “самокритика”, есть рамки охраны и укрепления господства бюрократии с присущей бюрократическому государству однопартийной формой управления. В своем обращении: “Ко всем членам партии, ко всем рабочим”, ЦК ВКП (б), после бесшабашного бахвальства переходит к практическим мероприятиям, которые ЦК ВКП (б), намерен провести в жизнь. В области советского аппарата: 1) “Борьба с бюрократизмом и дальнейшее смелое упрощение аппарата!” Вы не шутите! Прямо жуть берет от их смелых начинаний! Сами себя хотят истребить! Но послушаем их – как же они хотят бороться с бюрократизмом. 2) “Выдвижение рабочих на государственную и государственно-хозяйственную работу, причем это выдвижение должно быть проводимо в порядке неуклонной, систематической, идущей неослабно изо дня в день работы”. Вот видите? – целая революция! “Выдвижение рабочих на государственную и государственно-хозяйственную работу”. Так что же казалось бы проще: дадим пролетариям организоваться в СРД п., превратим их в хозяйственную и государственную организацию, организацию, управляющую хозяйством, производством, в то же время являющуюся “основной ячейкой государства”. Это и по Марксу и по Энгельсу и по программе РКП (б) (не программа Коминтерна, а РКП (б), ибо из программы Коминтерна этот пункт, представляющий суть программы рабочей революции, тщательно вытравлен). Таким образом пролетариат организованный через СРД п., поголовно, изо дня в день, систематически и неуклонно принимает участие во всей государственной и хозяйственно-государственной работе, снизу до верху. Это и есть смерть всем бюрократам, бюрократизму, власти бюрократов над рабочими. Ведь это будет власть рабочих над бюрократами. А чтобы покончить совсем с бюрократизмом, надо еще и в области торговли послатьпобоку все бюрократические наркомторги и госторги. И все капиталы, аппарат, права и обязанности передать кооперации, за укрепление которой так рьяно, в каждой газете, изо дня в день завывает бюрократия. А чтобы в области госконтроля не оставить бюрократию, которую для обмана рабочих и крестьян назвали “Рабоче-крестьянской инспекцией”, – надо передать всю работу РКП, производственным союзам, пролетариям, организованным в свои поголовные организации – союзы. Вот и рабочим госконтроль!

Что вы, помилуйте, вопит бюрократия, да можно ли поголовные всеобъемлющие организации пролетариата СРД п. превращать в госорганизации?! Да виданное это дело? Вот даже Каутский и тот говорит, что этого делать – никак нельзя. Пусть он говорит. “Советы, – пишет Каутский, вспоминая их возникновение в 1905 году, – создали такую форму пролетарской организации, которая была наиболее всеобъемлющей из всех, ибо она обнимает всех наемных рабочих, в 1905 году они были местными корпорациями, в 1917 году Всероссийским объединением”.

“Уже теперь, – продолжает Каутский, – советская организация имеет за собой великую и славную историю. А предстоит ей еще более могучая и при том не только в одной России. Таким образом, – заключает Каутский, – советская организация есть одно из важнейших явлений нашего времени. Она обещает приобрести решающее значение в великих решающих битвах между капиталом и трудом, к которым мы идем на встречу. Но в праве мы требовать от Советов еще большего? – Большевики, которые после ноябрьской революции 1917 года приобрели вместе с левыми социалистами революционерами большинство в русских Советах РД., перешли после разгона учредительного собрания к тому, чтобы из Совета, который был до тех пор боевой организацией одного класса, сделать госорганизацию”.

О каких Советах идет речь? Может быть о сельских советах крестьянских депутатов, о земстве, поголовной организации мелкой буржуазии? Нет. Речь идет о СРД п., о поголовной, всеобъемлющей организации наемных рабочих всех предприятий.

“Великолепно, организуйтесь в Советы пролетарии и беднейшие крестьяне. Но боже упаси. Не смейте побеждать. Не вздумайте победить. Как только вы победите буржуазию, так вам тут и капут, ибо госорганизациями в пролетарском государстве вы быть не должны. Вы должны немедленно после вашей победы распуститься!”

“О великолепный “марксист” Каутский! О бесподобный теоретик ренегатства”. Так говорит Ленин1. Итак “бесподобный теоретик ренегатства” против превращения СРД п. во главу производства и в “основную, ячейку" государства”. Он за роспуск их. А бюрократия? А Сталины и Бухарины? Они тоже против. Они за роспуск их. Если Каутский бесподобный теоретик ренегатства, то кто же в таком случае, эти наши Бухарины и Сталины? Ведь по мысли Маркса-Энгельса эти СРД п. есть “давно искомая форма, вне которой и без которой рабочее государство не мыслимо, превращается в призрак, в обман”. Чьими же последователями являются Сталины и Бухарины в этом коренном вопросе пролетарской революции, в вопросе о рабочем государстве, в вопросе: что же такое пролетариат, организованный в господствующий класс? Каутскианцы или Марксисты?

Бюрократия не только против превращения СРД п. во главу производства и в государственную организацию, но она со звериной злобой и лютой свирепостью набросится на пролетариев, дерзнувших заговорить об организации СРД п. Они ренегаты в квадрате. Мы уже говорили, за какое “орабочение” госаппарата они ратуют – за такое же, как и буржуазия. Ведь буржуазия так же вербует из рабочей среды чиновников, чтобы при помощи их еще лучше держать пролетариат в повиновении. То же самое делает и бюрократия, которая непрестанно спекулирует на рабочем происхождении некоторых бюрократов.

Но это неправда! Клевета! Самая гнусная инсинуация (клевета) и поклеп на нашу “когорту”: и. “старую гвардию”. Ведь стоит же она за производственные совещания! Вот послушайте: “Оживление работы производственных совещаний. Обеспечение на деле возможно более быстрого проведения в жизнь практических предложений рабочих”.

Ну вот, то-то же и есть! Однако немножечко истории. Когда узаконены производственные совещания? После выступления Рабочей Группы РКП в 1923 году. Чтоб не организовывать СРД п., как того требовала Рабочая Группа, поддержанная рабочими, бюрократия, почуяв беду, решила подменить их “производственными совещаниями”. И последние были выдвинуты исключительно как орудие обмана пролетариата в руках бюрократии, чтоб дезорганизовывать движение пролетариата в пользу создания СРД п. Это рабочие совещания без всяких прав. Бесплатное приложение к всевластной бюрократии: директору, нач-у, заву, заму и т.д., примерно с такими же правами, как Булыгинская дума. Но помимо этого Бухарин выболтал тайну “производственных совещаний”. Оказывается, в Америке буржуазия тоже имеет производственные совещания. Разница между нашими и Американскими производственными совещаниями одна, и состоит она в том, что в Америке пожелания производственных совещаний проводятся на 85%, а у нас же на 35-40%2. В этом, и только в этом разница. Но как в Америке производственные совещания не только не ослабляют господства буржуазии, но и удешевляют издержки ее господства, так и у нас они не только не ослабляют господства бюрократии, но удешевляют издержки господства бюрократии над рабочим классом; ибо она, а не кто-нибудь, воспользуется советами и опытом рабочих по улучшению процессов производства, и она же эту видимость участия пролетариата в управлении производством всячески использует для того, чтобы держать в узде и повиновении рабочих.

Чего не хочет и не захочет буржуазия Америки? Превращения этих производственных совещаний в СРД п., которые бы взяли управление производством и государством. Этого буржуазия Америки не хочет и не захочет. А почему же она этого не хочет? Да потому, что это ее социальная смерть, уничтожение буржуазии.

Ну, а разве наша бюрократия хочет, чтобы мы, рабочие, превратили эти производственные совещания в СРД. п. и поставили бы их во главе производства и государства? Конечно нет! Она наговорит тучи хитросплетенной лжи, чтобы запугать пролетариев и затуманить их сознание. Если же пролетарии все-таки захотят этого, то против них будут пущены в ход все силы ГПУ. Бюрократия не остановится перед кровавой расправой с рабочими, защищая свое государство. И тем не менее пролетариат захочет это сделать и сделает.

Почему не хочет бюрократия превращения производственных организаций в СРД п.? Потому же, почему не хочет этого буржуазия Америки, ибо это так же есть социальная смерть самой бюрократии, уничтожение бюрократии.

Но кроме производственных совещаний, созданы контрольные комиссии. ЦК ВКП (б) постановляет: “Распространить контрольные комиссии на все отрасли производства и транспорта”. Тоже немножко истории. Контрольные комиссии созданы в 1925 году. И это было ответом на лозунг Рабочей Группы – “контроль производственным союзам”! Это было ответом на лозунг передачи всех функций рабоче-крестьянской инспекции производственным союзам. Чтобы отвлечь внимание рабочих от этого лозунга, затемнить их сознание, не поступившись ни капелькой из своих прав, бюрократия создала временные контрольные комиссии, с теми же правами, что и производственные совещания (т.е. без всяких прав), и, конечно, будет всеми силами и средствами сопротивляться передаче всех прав и обязанностей Рабкрина Союзам. Томские, Догадовы и К^о играют при этом ту же роль, какую играли меньшевики и эсеры в СР. и СД до Октября 1917 года, всячески отказываясь взять власть в руки Советов и старательно отговаривая от этого пролетариат. Разница же между ними та, что Скобелевы, Чхеидзе и К^оотказывались брать власть в руки Советов в пользу буржуазии, а Томские и Догадовы в пользу бюрократии. Томские, Догадовы и прочая проф-бюрократия старательно уговаривают рабочих не брать в руки своих поголовных организаций-союзов дело госконтроля, а оставить его в руках бюрократии, именуемой Рабкрином. Еще старательнее бюрократия профсоюзов внушает рабочим, чтобы те не вздумали организовывать СРД п. и превращать их в государственные организации, возглавляющие производство. Для этого все пускается в ход: застращивание, подкупы, клевета, тайные расправы ГПУ, и все это обильно прикрывается бесшабашной трескотней о рабочем государстве, диктатуре пролетариата и пролетарской демократии.

Так борются с бюрократизмом в госаппарате и “оживляют” работу профсоюзов.

Теперь посмотрим, каким образом “оживляют” партийную работу. Всякий знает, что каждый год, и того чаще, у нас “оживляют” работу Советов, союзов, кооперации, партии и т.д. ... Так что ничего специально “самокритического” в этом очередном и теперешнем “оживлении” нет. Это обычные бюрократические штуки, к которым все привыкли и цена которым известна всем. На этот раз мы уже видели, как бюрократы оживляют работу Советов и профсоюзов. Есть и другие пункты “оживления” их, но так как они никакого принципиально важного значения не имеют, то мы на них останавливаться не будем. Партийную работу решили “оживить” так: 1) “Обеспечить свободу внутренней критики”. 2) “Обеспечить полную выборность партийных инстанций”.

Просмотрите все постановления с 1921 года и до настоящего момента по вопросам партийного строительства и партийной жизни и найдите хоть одно, которое не заботилось бы о внутрипартийной демократии, о свободе критики, о выборности всех партийных инстанций и т.д.? ...

И каждый раз начинают с этого самого места: с “оживления” путем “свободы критики” и “выборности всех инстанций”. Почему это? Потому что бюрократия не способна по самой природе своей строить жизнь партии на основах пролетарской демократии. Требовать от бюрократии, чтобы она строила жизнь своей партии на основах пролетарской демократии – это все равно что от лягушки требовать песен соловья. Наше дело вскрыть всю фальшь и ложь всех этих марксистских словечек и фраз, предназначенных для обмана пролетариата и крестьянства. Бюрократия для оправдания собственного господства форму управления своего государства выдает за рабочее государство, за идеальное государство. В этом она похожа на господствовавшие прежде нее классы, выдававшие форму своего господства за “царствие Божие на земле”, за идеал, и его же не прейдеши. Утверждая это бюрократия должна обосновать, и вот выдвигается теория, что пролетариат не может осуществлять свою диктатуру через поголовную всеобъемлющую организацию – СРД п., а через нее, через бюрократию, через ее партию и отсюда уже положение, что диктатура класса (пролетариата) есть власть одной единственной и единой партии, не допускающей существование никаких других партий. Эта горе-теория нелепа. Всякий знает, что в частнокапиталистических государствах помимо правящей партии существует множество других. Больше того. То и дело во всех буржуазных государствах правят, стоят у власти несколько партий сразу, образуя коалицию: правительство “левого блока” во Франции, министерство Мюллера в Германии, Брантинга в Швеции и т.д. и т.п.… Ни кто-нибудь, а “Правда” сообщала, что в выборах в Германский Рейхстаг участвовало тридцать партий, во Французскую палату до десяти и т.д., в том числе и партии коммунистические, ставящие себе целью вооруженное низвержение буржуазии. Но значит ли это, что в частнокапиталистическом обществе диктатуры не существует? Ничуть не значит. Раз существует государство, то существует и диктатура и демократия. Это неотделимые свойства всякого государства1. Многопартийная форма правления буржуазного государства отнюдь не мешает наличию диктатуры, как однопартийная форма управления мелкобуржуазно-бюрократического государства России не мешает наличию демократии для господствующего класса, для бюрократии.

Однопартийная форма управления присуща не только господству бюрократии, она присуща была и дворянству, феодалам, средневековью. Там тоже диктатура класса, дворянства, была диктатурой партии, как диктатура и власть партии в современной России есть диктатура бюрократии. Надо полагать, что древнее государство родовой и племенной знати, на смену которого пришли рабовладельческие республики Афин и Рима, были тоже с однопартийной формой управления. Так что история человечества знает две формы, две системы управления – однопартийную и многопартийную. Но как при той, так и при другой существует диктатура и демократия. В современной России мы имеем однопартийную форму управления и диктатура партии здесь равна диктатуре класса – бюрократии, которая стоит во главе производства, распределения и государства, сосредоточивая в одних руках и экономическое и политическое могущество. Бюрократия внушает пролетариату, что ее господство и есть рабочее государство. Она руководствуется при этом исключительно своими корыстными, классовыми интересами, желая обмануть пролетариат, подчинить его своему духовному влиянию и тем самым укрепить, охранить свое господство. Охраняя свое господство и государство с однопартийной формой управления, бюрократия не хочет и не может допустить такой критики ее политики, которая послужила бы основой, платформой другой партии. Пусть это будет самая мирная, самая умеренная и угодническая критика (как октябристская критика самодержавия), самая “умеренная” и “аккуратная” платформа либералов (вроде Троцкого, Зиновьева и Каменева), но она не будет допущена до организационного оформления, до организованной критики, до критики группой (до “смеха скопом”), партией, организацией, до критики ежедневной, постоянной, изо дня в день воюющей за влияние на массы пролетариата, крестьянства и интеллигенции; на выборах в правления союзов, кооперации, кассы социального страхования, в Советы и т.д., везде и всюду конкурируя с правящей партией, выдвигая свою программу и своих кандидатов.

Если бы бюрократия допустила это, то охранять свое господство сделалось бы для нее трудней. И она сделает уступку эту только под действием силы. Но и тогда она еще не потеряет своего господства. Но это будет началом конца. Пролетариат же тогда скорее поймет необходимость организации СРД п. и превращения их во главу производства и госорганизации, необходимость передачи кооперации всех функций госторгов, наркомторгов, а производственным союзам всех прав и обязанностей рабкрина. А это и будет могилой бюрократическому всевластью, насилию и господству. Значит, оставаясь верной своим классовым интересам, бюрократия не потерпит организованной критики, которая только и доступна пролетариату, не потерпит критики ее линии, линии Политбюро ЦК ВКП (б), линии ее партии и комитетов. Но раз бюрократия не потерпит “платформенной критики”, критики, имеющей свою точку зрения, свою платформу, свою программу, то это и значит, что она не потерпит никакой критики – ибо критики не “платформенной”, критики, которая не имеет своей точки зрения, своей программы – такой критики нет. А если же такая и водится в природе, то это просто пустая болтовня, сплетни, “критика” грязненьких делишек маленьких людишек. Такую критику допускают самые деспотические государства. Там, где нет свободы организации партий (свободы коалиции), там нет и не может быть свободы критики. Это азбука, которую нам преподавали в нелегальных кружках низшего типа в 1906 году. Теперь эту азбуку старательно забывают, и не мало стараний прилагается для того, чтобы ее забыли все пролетарии.

Господство бюрократии наиболее полно обеспечивается при однопартийной форме управления, когда существует только одна партия, партия бюрократии. Поэтому бюрократия употребит все силы, чтобы не допустить возникновения других легальных партий. А это и значит, что бюрократия не потерпит, не допустит критики своей политики, своей линии. И всякую критику линии ее партии бюрократия будет изображать как контрреволюцию, меньшевизм, пугая всех и все адом кромешным и муками за всякое инакомыслие, ересь и неверие. А если же не поможет и это, тогда на помощь придет ГПУ и будет внушать пролетариям, крестьянам и интеллигентам правильность аргументации ЦК ВКП (б) уже по-своему.

Оставаясь верной себе, может ли бюрократия допустить внутрипартийную критику? Разумеется, нет. Ибо внутрипартийная критика есть прежде всего критика политики комитетов, в том числе и ЦК. Критика их линии и противопоставление ей своей линии, а это неизбежно упирается в вопрос о группировках, о фракциях. Фракция же есть потенциальная, скрытая возможность особой, другой партии. И тот, кто не будет допускать существования партий, тот не допустит существования групп, фракций. А это значит, что тот, кто не допускает внепартийной критики, тот не допустит и внутрипартийной. Вот почему расправились с оппозицией, без различия направлений, методами ГПУ. И когда бюрократия после этой расправы в тысячу и первый раз возвещает миру, что она желает “Обеспечить свободу внутрипартийной критики”, то понимающие дело пролетарии знают, что это бюрократические фокусы для обмана пролетариата и крестьянства.

Окончание

1 Смотреть: “Пролетарская революция и ренегат Каутский”.

2 См. речь Бухарина о 15-ом партсъезде.

1 См. Борисов “О рабочем государстве”, нелегальное гектографированное издание.