Открытое письмо Интернационалистической коммунистической партии

Открытое письмо Интернационалистической коммунистической партии
Июнь 1947

     Дорогие товарищи:
     Спустя два года после окончания самой опустошительной и самой реакционной войны, которую знала история, французская партия переживает тяжелый кризис, являющийся выражением кризиса Интернационала, который сам является отражением огромного кризиса, от которого мировое рабочее движение из года в год страдает все в более острой форме. Именно в свете этих двух определяющих процессов, IV Интернационал и мировое рабочее движение должно, следовательно, судить о нынешней ситуации во французской партии и искать для нее выход из кризиса.
     «Кризис человечества, – повторяли мы тысячу раз вместе с Л.Д. Троцким, – есть кризис революционного руководства». Все объяснения, которые пытаются перенести ответственность за провал революции на объективные условия, идеологическое отставание или иллюзии масс, на мощь сталинизма или иллюзорное притяжение «деформированного рабочего государства», ошибочны и хороши только для оправдания ответственных, для отвлечения внимания от настоящей проблемы и для того, чтобы преградить путь для ее решения. Аутентичное революционное руководство, принимая во внимание нынешний уровень объективных условий для взятия власти, должно победить все препятствия, преодолеть все трудности, победить всех противников. Состояние, в котором находится партия во Франции, центре Европы, все еще являющейся очагом, озаряющим мир, никоим образом нельзя назвать приемлемым.[...]
      Мировое рабочее движение должно было бы одержать блестящую победу над старым капиталистическим миром и российской контрреволюцией во время войны или же сразу после нее. Война была, в то же самое время, результатом кризиса мирового рабочего движения и благоприятной возможностью для его нового подъема и его окончательной победы. Идеологические причины, а вместе с ними и ответственные за них организации, кризиса должны были быть разрушены. Но произошло обратное. Организации, ответственные за кризис и являющиеся его творцами, увеличили свое органическое господство над классом трудящихся, еще сильнее, чем раньше, привязывая его к всеобщей системе всемирной контрреволюции. Мы, напротив, нигде не добивались органической силы, идеологического авторитета и боевого престижа, которые дают свое имя революционной партии. Этот результат ни в коей мере не может быть случайным и всегда оправдываться как результат объективных обстоятельств.
      Кризис мирового рабочего движения приобретает широкий размах в 1914 году, через ренегатство Второго Интернационала, перешедшего в капиталистический лагерь. Русская революция, в 1917 году, предприняла решительное обновление, но немного позже сталинский термидор присоединил свои собственные факторы идеологического кризиса к старому реформистскому фактору. С этого времени сталинизм постоянно усиливал свое перерождение, извлекая свой престиж из страны революции, извлекая также деньги и директивы касты, которая уничтожала саму эту революцию. Тяжелым, крайне тяжелым и дорогостоящим для пролетариата было дезертирство социал-демократии, но непреклонность большевиков ограничила его значение, а триумф русского пролетариата обрекал ее на последующее гарантированное поражение. Обернувшись против русской революции, связав с собой Третий Интернационал, сталинский термидор присоединился к ренегатству социал-демократии, препятствуя возрождению рабочего движения, кризис которого он сам обострил. От китайской революции до революции испанской сталинизм продолжал свой процесс перерождения, который начался в идеологическом оппортунизме соучастием в действиях мелкой буржуазии и буржуазии Гоминдана и достиг своей кульминации в капиталистической реакции, вместе с разрушением своими собственными руками победоносной революции 19 июля 1936 года. Этот маршрут воспроизводит эволюцию сталинского термидора в России, который идет от подавления пролетарской демократии и левой оппозиции до уничтожения старой большевистской гвардии и десятков тысяч активистов в ходе Московских процессов и до убийства Троцкого, как эха этих процессов. Русское правительство и его внешний придаток, мировой сталинизм, превзошли старую социал-демократию, они оба тесно объединены в истоках мощного и опасного кризиса мирового рабочего движения. Имея, кроме того, в своем распоряжении ГПУ, полицию, организованную в международном масштабе и субсидируемую при помощи миллионов!
      Первая вещь, которую нужно понять в нынешней мировой ситуации, а если ее не понять, все остается запутанным, и действия остаются бесполезными, это то, что нынешнее российское государство и правительство, далекое от того, чтобы иметь в качестве своей основы большевистскую революцию 1917 года, или хотя бы малейший из ее остатков, представляют по отношению к нам самую беспощадную и законченную из контрреволюций. Нынешнее российское правительство само способствовало поражению мировой революции и состоянию прострации, в котором находятся массы, гораздо в большей степени, чем все правительства капиталистических стран.
      Без Москвы и мирового сталинизма империалистическая война или не разразилась бы, поскольку ей препятствовала бы европейская революция, или была бы быстро и победоносно трансформирована в гражданскую войну. Именно это последнее направление приняли стихийные действия масс при нацистской оккупации, действия, которые сталинизм и мировой капитализм, под единым флагом, переориентировали на империалистическую войну через национальные движения. В итоге, мы пришли, таким образом, к нынешнему полному реакционному господству над миром Трех Великих победителей, что влечет за собой постоянную угрозу новой империалистической войны, и дает массам горькое ощущение фрустрации, залог сталинистского и реформистского господства. Кризис мирового рабочего движения резюмируется, следовательно, в органической способности сталинизма (социал-демократия – это второй нож, имеющий небольшое значение) приковывать активность масс, во время и после войны, к гробу, установленному старыми империалистическими державами и русской контрреволюцией.
      В своем качестве центра возрождения IV Интернационал должен был развиваться как всемирная партия, борющаяся за превращение войны империалистической в войну гражданскую, приспосабливая свою тактику и свои лозунги к изменениям, которые происходили или четко проявлялись в течение войны. [...]
     Да, Интернационал, или его основные партии того времени, где его не было в качестве центра ориентации, совершили серьезные ошибки и продолжали настаивать на лозунгах, от которых они должны были отказаться. Но главная ошибка это то, что даже сегодня он, похоже, не склонен исправлять совершенные ошибки и отказываться от устаревших лозунгов, и мы все должны мобилизоваться против этого, без чего она стала бы гибельной.
     Рассмотрим основные проблемы в том порядке, как они возникли хронологически.

Борьба против империалистической войны

Перед лицом войны американская партия заняла оппортунистическую позицию, сравнимую с позицией центризма, а не с той, которую мы должны были занять. Сама она определила ее как «не поддержка», превращение ее из войны империалистической в действительную войну против фашизма, политическая оппозиция и т.д. … и, в целом, воздержалась от агитации и специфической работы против войны, как в тылу, так и на фронте. И политика этой партии представлялась перед всем миром, в течение многих лет, как официальная политика IV Интернационала! С другой стороны, что делало бюро международного центра, так это молчаливо и услужливо соглашалось. Очевидно, что политика американской партии потянула к оппортунизму все группы IV Интернационала во всем мире. [...]
Товарищи, которые во время оккупации, в жестоких условиях, продолжали общую борьбу за революцию на основе наших идей, показали себя заслуживающими уважения и восхищения всего Интернационала. Наше уважение и наша дружба относится ко всем, кто пал и кто продолжает борьбу. Именно эта также обязывает нас сигнализировать об ошибках, которые стесняют сегодня рост организации и революционный процесс. Для позитивного разрешения своего кризиса, для того, чтобы помочь Интернационалу разрешить свой, французская партия должна проанализировать свое поведение и поведение Интернационала во время империалистической войны и осудить оппортунистов и колеблющихся. Самая серьезная ошибка в этой области исходит от нового руководства, избранного на предварительной конференции в апреле 1946 года. Спустя более года оно все еще не поставило на обсуждение политику основных партий во время империалистической войны [...]. Его ошибка рискует дальше оказаться смертельной для нашего движения, когда это новое руководство откажется от включения в повестку дня готовящегося всемирного Конгресса позицию основных партий по отношению к империалистической войне и национальным движениям. Ошибка может быть серьезной или очень серьезной, но партия, которая умеет ее исправить, продолжит свой путь к революции. Неисправленная ошибка вызывает теоретическое истощение, органическую косность и, рано или поздно, разрушение. [...]

Национальное движение сопротивления при гитлеровской оккупации

В Интернационале имеют место позиции всех сортов, начиная с тех, кто открыто поддерживал вхождение наших партий в Комитеты Сопротивления; до тех, кто не желал никаких компромиссов с ними, а также те, кто более или менее скрытно содействовал им. В условиях оккупации – вчера немецкими войсками, сегодня войсками янки, русских и англичан – новое явление представляется рабочему движению распадом капитализма, и, до определенной степени естественно, что в нашей среде появляются весьма разнообразные позиции. Они наверняка появились бы, если бы даже все наши партии сохранили бы полностью интернационалистическую позицию. Но этого не было, имели место оппортунистические тенденции, которые отказались от революционного пораженчества и интернационалистических тенденций, которые поддерживали его в каждую минуту. Различные позиции, занятые по отношению к национальным движениям, можно классифицировать следующим образом: оппортунистические тенденции в большей или меньшей степени высказались в их пользу, а тенденции интернационалистические – против. Первые рассматривали борьбу против оккупации как «антифашистскую войну», вторые видели в ней войну империалистическую; первые, таким образом, видели в движениях Сопротивления позитивный элемент в борьбе против фашизма, а вторые – что народы начали превращать войну империалистическую в войну гражданскую. Одни поддержали партизанскую войну и саботаж, инструменты национальных движений, тогда как другие боролись против них как методов, несовместимых с высшими целями превращения империалистической войны в войну гражданскую.
Речь не идет только о проблеме ретроспективной, обращенной к прошлому. Позиция, занимаемая сегодня по отношению к России и мировому сталинизму, в значительной мере зависит от позиции, которую смогли занять по отношению к национальным движениям, главным компонентов которых повсюду был сталинизм, от Польши до Югославии и от Франции до Бельгии. Сегодня та же Европа полностью оккупирована Тремя Великими. [...] Оккупация не является чистым результатом того или иного империализма, но империализма как всемирного фактора в нашу эпоху, получившую название «империализм», включая русскую контрреволюцию. Проблема целиком связана с проблемой «безусловной защиты СССР», и именно поэтому они обе должны быть изучены в первую очередь в каждой партии и на будущем всемирном Конгрессе. Без исправления ошибок, совершенных по этим вопросам мы никогда не увидим настоящую всемирную революционную партию [...].

«Безусловная защита СССР»

      Она не является, как к несчастью считают некоторые тенденции, неотделимой от нашего движения. Критерий, который всегда превалировал в нашей позиции по отношению к этому вопросу, следующий: помогает ли мировой революции защита СССР в войне против внешних врагов или она тормозит ее? [...] «Безусловная защита СССР» оказывается несовместимой с защитой мировой революции. Защита России должна быть оставлена в порядке особой срочности, поскольку она связывает все наше движение, давит на наше теоретическое развитие и придает нам в глазах масс сталинизированную физиономию. Невозможно защищать мировую революцию и Россию одновременно. Или одно или другое. Мы выступаем за мировую революцию, против защиты России, и призываем вас высказаться в том же направлении [...] для того, чтобы остаться верным революционной традиции IV Интернационала, мы должны отказаться от троцкистской теории защиты СССР; мы осуществляем, таким образом, в Интернационале идеологическую революцию, необходимую для успеха мировой революции.
      Без сомнения, это самый важный вопрос, который вызывает распри в нашем движении, потому что от него зависят, на различных уровнях, все другие. [...] Действительно, сторонники защиты приходят к выводу, что русская контрреволюционная каста, вступая в страны Восточной Европы[i] и Азии, оказывается «вынужденной» экспроприировать капитал и адаптировать их экономику к формам, существующим в России, формам, которые они сами продолжают рассматривать как социалистические, поскольку они вышли из революции. Когда Торез, Тольятти и другие сталинистские руководители ссылаются на «новые пути» к социализму без необходимости совершения революции, они, в общих чертах, держат в голове ту же идею. Но так называемая экспроприация состоит в национализации средств производства. С одной стороны, национализация есть автоматический результат концентрации капитала в период его упадка, т.е. вырождения и распада. С другой стороны, европейский пролетариат два года назад, присвоил себе средства производства. Национализируя их, русские, - как это сделали также и англичане и американцы, поступая таким же образом или возмещая ущерб частным капиталистам – осуществляют операцию экспроприации пролетариата. И сторонники «безусловной защиты» представили, таким образом, экспроприацию пролетариата, осуществляемую русскими войсками с помощью сталинистских и реформистских партий, как прогрессивный, почти революционный акт, как что-то такое, что пролетариат должен защищать. Любая потенциальная реформистская тенденция – и мы может это сказать – уже находится здесь в зародыше.
     Сталинско-реформистские правительства и единый фронт со сталинизмом: во Франции эта идея конкретно выражена лозунгом правительства ФСП-ФКП-ВКТ, лозунгом одного порядка с фракциями Крепо и Франка[ii], которые разделяют, кроме того, потенциально реформистскую теорию защиты России и большей части идей, которые наносят вред французской партии.
      Мы не считаем необходимым указывать здесь консервативную эволюцию социал-демократии этих последних лет, это был бы лишь дождь для промокшего. Сталинизм сегодня в тысячу раз опаснее для революции, поскольку он представляет идеи и интересы победоносной контрреволюции в России, которая предлагает во всем мире, и самым непосредственным образом в Европе, свой опыт, свое влияние и свое собственное решение против пролетариата, идущего к социализму. Сталинистские партии являются сегодня обычными представителями и последователями контрреволюции, обосновавшейся в Кремле. По сравнению с ними меньшевики 1917 года были крайне революционными. Лозунги единого фронта и рабочего правительства составляли в России неразделимое целое и результат форм пролетарской демократии, существовавшей в Советах, которые – и это важно – создавались и сохранялись в сотрудничестве с меньшевиками и социалистами-революционерами. Сталинизм сегодня абсолютно несовместим с какой бы то ни было пролетарской демократией. Где бы ни появились органы революционной власти, от Испании до Варшавы, Парижа или Милана, он старался их разрушить. Сталинизм не может допустить, чтобы революционеры получили слово. Модель единого фронта и правительства ФСП-ФКП-ВКТ никоим образом не может способствовать созданию органов пролетарской власти и демократии, и каждое сталинистское правительство или правительство, находящееся под влиянием сталинистов, несет с собой физическое уничтожение революционного авангарда.
       Следовательно, срочно необходимо, чтобы ИКП и наше международное движение отбросили эти два устаревших сегодня лозунга. Разве пример Восточной Европы не красноречив? Пролетариат, в действительности, не имеет иллюзий ни по отношению к буржуазной демократии, ни по отношению к социал-демократии, ни по отношению к сталинизму. Он должен выдерживать нахождение в плену у аппаратов двух течений, особенно, все-таки, аппарата сталинизма. Этому немало способствует отсутствие революционной организации, которая смогла бы внушить ему доверие и надежную боевитость, которая более или менее непосредственно содействует нашей политике [...] Чтобы внушить доверие пролетариату и привести к действию через разрыв с самими организационными путами, было бы лучше указать в качестве цели создание единого фронта всех миноритарных рабочих организаций, которые высказываются против классового сотрудничества и являются сторонниками революции и пролетарской демократии в целом. Пролетариат увидел бы, таким образом, прочное ядро, которое разорвало бы удушающий круг, созданный вокруг него сталинизмом и реформизмом.
       Итак, лозунг правительства ФСП-ФКП-ВКТ, такой, каким он был выдвинут во Франции, лозунг сталинско-реформистского правительства, является сегодня полностью ошибочным и служит лишь удержанию масс в их нынешнем состоянии, а также – и это столь же тягостно, сколь и необходимо сказать – развертыванию новых потенциальных реформистских тенденций, существующих в IV Интернационале. Мы не можем позволить себе сказать, товарищи из Интернационалистической коммунистической партии, что критика вашей партии в частности, и критика Интернационала в целом, может разрешиться в поддержке фракции Франка против фракции Крепо. Решение, скорее, будет в поддержке обеих фракций, которые бы высказались против защиты СССР и против лозунга правительства ФСП-ФКП-ВКТ. Верность – есть верность не букве, но революционному духу троцкизма. [...]

Национализация

      Из всего предыдущего можно сделать логический вывод о нашей оппозиции лозунгу национализации. Национализация, как вместе с русской контрреволюцией, так и в условиях контрреволюции чисто буржуазной, служит в революционный период экспроприации пролетариата, находящегося на пути к присвоению себе средств производства, а в период пассивности масс – концентрации собственности в руках государства, символа исключительно религиозного и угнетательского, используемого, чтобы затруднять забастовки, ограничивать демократию (сталинско-реформистская служба полиции на французских заводах) и формировать корпоративный порядок. Мы должны противопоставлять этому потерявшему силу лозунгу лозунг экспроприации капитализма и разрушения его государства через демократически избранные рабочие комитеты. [...]
      У Интернационала не было революционной политики во время войны, или точнее сказать, у него вообще не было политики. Он оставался вялым в то время, когда его наиболее известные партии, главным образом SWP[iii], следовали полностью оппортунистической политике, политике «революционной самоуверенности» перед лицом войны в то самое время, когда они претендовали на то, что выступают в качестве хранителей верности программе (какая часть программы важнее, чем борьба против войны?), становясь знаменосцами защиты России. По отношению к этим тенденциям, которые не миновали и ряды французской партии, мы говорим, что они разрушили программу в том, что было в ней самого главного [...]. Наша программа должна быть адаптирована к гигантским изменениям появившихся вместе с войной. Именно здесь заключается верность программе, а не в вечном повторении, и еще меньше в частичном повторении, оставляющим в стороне революционное пораженчество, а остальное интерпретирует в духе правого уклона.
      Преступное подавление испанской революции, главным образом, обязано сталинизму, а непосредственное начало после этого империалистической войны, отмечает собой окончание этапа, открывшегося окончанием предыдущей империалистической войны и победой русской революции. Все подверглось значительным изменениям, старый капитализм и сталинистская Россия, общая позиция масс и их идеи и вера в буржуазную демократию и традиционные организации. Европа – это обширная тюрьма, территория пыток, одни надзиратели и функционеры которых являются по национальности немцами или итальянцами, другие – русскими, англичанами, американцами и французами. Новый этап появился в беспощадной борьбе нашей эпохи для того, чтобы найти революционное решение этих конфликтов. Наша программа не может быть точно такой же, какой она была на предыдущем этапе. Если есть желание, чтобы она осталась революционной, она должна быть изменена.
      Мы ни одно мгновение не сомневаемся, что фундаментальная причина кризиса французской партии и Интернационала заключается во вчерашнем оппортунизме по отношению к империалистической войне и движениям сопротивления, плюс в идеологической инерции по отношению к тому, что нужно было изменить. Сегодня эта инерция продолжается вместе с новым мировым руководством. Кризис только обострится, если он не будет разрешен принятием изменений, обозначенных этим письмом. [...]
      Предстоящий съезд Интернационалистической коммунистической партии будет иметь огромное значение для будущего нашего всемирного движения. Необходимо, чтобы проблемы, изложенные здесь, были надлежащим образом изучены; для того, чтобы спасти партию, необходимо, чтобы вся партия, включая фракции Крепо и Франка, отдавали себе отчет в срочной необходимости радикальных изменений своих позиций по указанным здесь пунктам; необходимо пересмотреть нашу переходную программу в целом, и быть в состоянии оказать энергичную помощь Интернационалу в осуществлении его собственной идеологической революции. [...]
      Еще раз: верность троцкизму не есть буквальное повторение того, что троцкизм говорил вчера, даже если предположить, что он не был бы искажен в духе правого уклона. Верность троцкизму – это искреннее, решительное и мужественное исправление некоторых утверждений, которые он делал вчера. Революция также носит революционный характер, она нуждается в скачках, в изменениях и радикальных отрицаниях своих собственных предыдущих утверждений. Да, революция тоже является революционной!

Долой «троцкистский» консерватизм!

Долой «троцкистский» фетишизм!

Против безусловной защиты СССР!

За Интернационал идеологически прочный и обновленный!

Да здравствует французская пролетарская революция!

Да здравствует мировая революция!

Да здравствует IV Интернационал!

[i] В оригинальном тексте написано «Западной Европы», что является очевидной опиской.

[ii] Иван Крепо (1912-2001) – участник Левой оппозиции с 1930 года, один из руководителей Интернационалистической рабочей партии (ИРП), французской секции IV Интернационала; с 1939 года находился в оппозиции Троцкому по вопросу о природе СССР, утверждая, что она стала государственно-капиталистической. Руководитель ИРП в условиях подполья в период нацистской оккупации, с 1943 года генеральный секретарь Интернационалистической коммунистической партии, секции IV Интернационала. Но в 1947 году «правая» политика, которую он проповедовал, была отвергнута. В 1948 году он покидает троцкистское движение.

Пьер Франк (1906-1984) – участник Левой оппозиции с 1928 года, после войны член руководства Интернационалистической коммунистической партии и Международного секретариата IV Интернационала.

[iii] SWP - Socialist workers party – Социалистическая рабочая партия (США), ведущая партия IV Интернационала того времени