Революционный архив
Бюллетень Оппозиции
(Большевиков-ленинцев) № 47
Другие номера
№№ 1-2; 3-4; 5; 6; 7; 8; 9; 10; 11; 12-13; 14; 15-16; 17-18; 19; 20; 21-22; 23; 24; 25-26; 27; 28; 29-30; 31; 32; 33; 34; 35; 36-37; 38-39; 40; 41; 42; 43; 44; 45; 46; 48; 49; 50; 51; 52-53; 54-55; 56-57; 58-59; 60-61; 62-63; 64; 65; 66-67; 68-69; 70; 71; 72; 73; 74; 75-76; 77-78; 79-80; 81; 82-83; 84; 85; 86; 87.
№ 47 8-й год изд. - Январь 1936 г. № 47
Содержание
А. Цилига. Сталинские репрессии в СССР.
Югославские и венгерские коммунисты в изоляторах. - Концлагери. - Зиновьев и Каменев в Верхне-Уральском изоляторе, и т. д.
Н. Маркин. Стахановское движение.
Его реальное значение и бюрократические извращения. - Почему возникло стахановское движение. -- Стахановское движение и дифференциация в рабочем классе.
Биографические данные о стахановцах.
Н. М. К вопросу о 7-часовом рабочем дне в СССР.
Е. Русские фашисты о Сталине.
Альфа. Маститый Смердяков.
Отчет комиссии помощи тов. А. Тарову.
Сталинские репрессии в СССР.
Автор ниже печатаемого письма, бывший член политбюро югославской коммунистической партии, т. А. Цилига, провел 5 1/2 лет в сталинских изоляторе и ссылке. Тов. Цилига в настоящее время стоит вне какой-либо политической организации.
Уважаемые товарищи!
Вы меня попросили дать немедленно хотя бы краткую информацию о моем деле и о русских оппозиционных и изоляторно-ссыльных делах вообще. Учитывая, что обстоятельства требуют действительной быстроты информации, я постараюсь как можно лучше выполнить вашу просьбу, хотя, понятно, быстрота будет неизбежно идти в ущерб полноте изложения. Но я надеюсь в дальнейшем дополнить пробелы настоящей информации.
Югославские коммунисты в изоляторах.
1. Начну с судьбы группы, к которой я принадлежал. В мае 1930 г. в Москве и в Ленинграде была арестована органами ОГПУ группа югославских коммунистов, находящихся в России в партийной командировке на партийной работе. В итоге 3 человека были отправлены на три года в Верхне-Уральский политизолятор: 1. Станка Драгич (русская кличка И. Б. Ковалев), бывш. член ЦК югославской компартии, руководитель важнейшей партийной организации Югославии -- в г. Загребе, 2. Мустафа Дедич (русская кличка: Виктор Соловьев), бывший секретарь провинциального комитета профсоюзов Герцеговины -- в г. Мостаре и 3. Пишущий эти строки -- бывший член политбюро компартии Югославии, редактор центрального легального органа партии "Борьба" в г. Загребе и бывший заграничный представитель ЦК партии, д-р Антон Цилига. Один человек, Стефан Хеберлинг (русская кличка В. Суслов), бывший член провинциального комитета Воеводины (бывш. Южной Венгрии) в г. Новом Саде был отправлен на три года в ссылку на Урал. Два десятка наших друзей были отправлены в "партссылки" и под негласный надзор во все углы Европейской России. Двое русских товарищей (Виктор Заиков и Орест Глибовский), связанных с нами, были тоже отправлены в Верхне-Уральский изолятор. Наша группа прибыла в Верхне-Уральск 7 ноября 1930 года и не попала в список изоляторцев, опубликованный в # 19 (март 1931 г.) заграничного "Бюллетеня Оппозиции" по состоянию на 1-ое ноября. Бежавший из России, тов. Таров (см. его письма в "Бюллетене Оппозиции" # 46, декабря 1935 года), упоминает нашу группу, но по сходству названий стран он пишет "о трех товарищах из Чехословакии" вместо "трех товарищей из Югославии". В его письмо вкралась еще одна неточность по поводу меня. Он пишет: "Один из них, бывший член Исполкома Коминтерна, ярый сторонник создания IV Интернационала". Позицию мою о IV Интернационале он передал правильно, но членом Исполкома Коминтерна я не состоял, состоял только членом партделегации на пленум Исполкома и имел парткомандировку на работу в Исполкоме, в балканском секретариате.
Летом 1931 года я и мои товарищи приняли участие в восемнадцатидневной голодовке больше 150 заключенных Верхне-Уральского политизолятора, возникшей из-за стрельбы и ранения охраной политзаключенного Габо Есаяна (мирно стоящего у окна) и из-за требования улучшения голодного пайка. Атмосфера терроризирования и голодных пайков привела тогда двух заключенных (Вера Бергер и Виктор Крайний) к сумасшествию.
В конце трехлетнего срока заключения, в 1933 году, я и мои товарищи потребовали от советских органов разрешения вернуться домой заграницу. Мы долго голодали (до 23 дней) за это требование. Советские органы не только отказали в выезде, но добавили нам еще новые два года изолятора -- без всякого нового дела или обвинения. (Советское законодательство разрешает ОГПУ НКВД повторять без конца, автоматически, без всякого дела, сроки заключения и ссылки приговоренным однажды лицам. От этого закона волосы становятся дыбом, но он факт и на этом факте базируется вся уже 15-тилетняя история политссылки в России). В итоге голодовки новый срок изоляторов был нам заменен ссылкой в разные места. Я лично получил Восточную Сибирь, г. Енисейск; тов. Дедич -- Западную Сибирь, село Колпашево (Нарымского Края); тов. Драгич -- Саратов на Волге; тов. Хеберлинга продолжали перебрасывать по Уралу. Товарищ Драгич бежал из ссылки, чтобы вернуться домой заграницу, но был в 1934 году пойман на русско-польской границе и заключен после этого в секретные казематы на Соловецких островах, откуда уже больше года от него нет никаких известий.
Когда в 1935 г., у нас остальных окончился второй срок ссылки -- НКВД добавил нам ссылку на этот раз уже сроком на три года и снова без всякого дела, обвинения и обоснования. Выходит, таким образом, что иностранный рабочий или деятель рабочего движения, приехавший в Россию, не имеет больше права вернуться оттуда, превращается в какого-то вечного пленника, если только его не удовлетворит положение пролетариата и господствующие вообще в России порядки.
Мне лично удалось наконец вырваться из России после 2 1/2-летней отчаянной борьбы, постоянно находясь между жизнью и смертью -- только потому, что я получил иностр. паспорт, что имел заграницей семью, которая могла кое-что сделать, что я ставил вопрос: или выезд или смерть. Но в ссылке и казематах остались еще мои товарищи и только открытая и активная поддержка европейского пролетарского и демократического движения сможет освободить их оттуда.
В Ярославском изоляторе находятся три члена политбюро венгерской компартии. Они сторонники генеральной линии ВКП(б) и Коминтерна, но они противники группы Бела-Куна в своей партии. Они были приглашены в Москву для обсуждения спорных вопросов внутри венгерской партии и тут были арестованы и посажены в Ярославский изолятор.
На положении партссылки в русской провинции и на положении почетного плена в России, невозможности вернуться из России домой из-за возражений своей партии или Коминтерна, находятся сотни иностранцев.
При выезде из России, которому дана была форма высылки, органы НКВД меня буквально ограбили: отняли научные выписки и манускрипты, отняли не только частную переписку, как русскую так и заграничную, но отняли и официальную переписку с посольством по поводу паспорта, не дав никакого документа о факте конфискации всех этих материалов.
Концлагери
2. О концлагерях. Страшнейший и новейший бич политически преследуемых в России -- это концентрационные лагери. Концлагерей в России много, во всех районах, всяких объемов и направлений. Новые фараоны "воспитывают" в них сотни тысяч крестьян и рабочих и десятки тысяч уголовных, получая взамен даровой труд. Находящиеся в концлагерях женщины-крестьянки и уголовницы -- обречены "обслуживать" мужчин на положении полурегламентированной проституции. Политических посылают, насколько мне известно, в четыре лагеря: в Ухт-Печерский (Зырянская область), в Мариинский (Средняя Сибирь), в Карагандинский (угольные копи в Казахстане) и Соловецкие острова.
В декабря 1934 г. вспыхнула новая голодовка в Верхне-Уральском политизоляторе, поддержанная голодовками в Ярославском и Суздальском изоляторах. Требование -- прекращение "надбавок" к первоначальным срокам заключения, немедленное освобождение сидящих в ИЗО по надбавкам (таких было тогда уже 2/3 состава). Голодовка была на 13-м дне подавлена развозом людей в другие изоляторы, в концлагери и насильственным применением искусственного питания. До 30 человек было тогда отправлено в концлагери: большинство (во главе с голодовочной комиссией: Федор Дингельштедт, Иосиф Краскин, Саша Слитинский) на Соловецкие острова, меньшинство (Ладо Енукидзе, племянник известного быв. секретаря ЦИК-а, М. Белов, Г. Бойко и др.) в Ухт-Печерский лагерь. Летом 1935 года почти вся среднеазиатская троцкистская ссылка была арестована (Самарканд, Чемкент, Алма-Ата, Акмолинск, Актюбинск, Павлодар и др. места) и большинство из них, до 50 человек, направлены на 5 лет по концлагерям. Кроме троцкистов в концлагерях находится значительная часть анархистов, некоторая часть сионистов, эсеров и социалдемократов. Политических сажают в лагерях на уголовный режим, заставляют жить и работать вместе с уголовными, натравливают уголовных на политических. Десятки людей вели уже большие голодовки, требуя замены концлагеря изолятором (Владимир Смирнов младший и С. Слитинский -- оба "децисты" -- голодали недавно за это скромное требование -- 35 дней). Другие товарищи голодали за восстановление политического режима в лагерях. В борьбе за это требование в Мариинском лагере были смертные случаи (среди анархистов). Группа заключенных в Соловках и некоторые одиночки в Ухт-Печерском и Мариинском лагерях добились частичного политрежима, но подавляющее большинство заключенных, в особенности в Мариинском и Карагандинском лагерях, находятся в уголовном режиме. В Мариинском лагере заставляли летом 1935 г. группу заключенных (в том числе анархиста Сандомирского) ходить, точнее бежать на полевые работы ежедневно в 4 часа утра на расстояние 10 километров от ночлежки и работать там до темной ночи.
После окончания срока летом 1935 г., Дингельштедт был перевезен из Соловков в ссылку в Алму-Ату, И. Краскин -- в Туруханск. Освобождения политических из концлагерей, прекращения дальнейшей отправки туда политических нужно добиться во что бы то ни стало.
Зиновьев и Каменев в Верхне-Уральском изоляторе
3. Несколько слов об изоляторах и ссылке. В Верхне-Уральском изоляторе находится сейчас основная часть зиновьевской группы (Зиновьев, Каменев, Куклин, Залуцкий и пр., также Смилга), известные вожди Рабочей Оппозиции Шляпников (больной, оглох) и Медведев; лидер группы "демократического централизма", возглавлявший Октябрьское восстание 1917 г. в Москве, бывш. секретарь ЦИК-а при Ленине, старик рабочий Тимофей Сапронов (он тяжело болен, и если европейский пролетариат не вырвет его из изолятора, он своих 5 лет не выдержит). Зиновьевцы держат себя в, общем, капитулянтски, но в разной степени и форме. Зиновьев интересуется особенно проблемами фашизма (привез массу книг о фашизме) и историей сословий в России. Каменев согласен с генеральной линией "на 98 1/2%". Некоторые считают, что все кончено и что все нужно будет начинать сначала. Каменеву добавили в итоге нового процесса срок до 10 лет. Второй процесс был по делу подготовки покушения на "самого" (т.-е. Сталина). Главный герой обвинения, был брат Каменева, художник Розенфельд. Было 36 обвиняемых. Обвиняемые: смешанная и очень подозрительная публика. В итоге было два расстрела (один гепеур, фамилию точно не помню: Червяков, Черновский, и второй кто-то из кремлевской охраны), остальные получили по 5-10 лет, половина из них привезена в Верхне-Уральск (большая часть дворцовая челядь из Кремля). Каменев категорически отрицал, что он что-либо знал об этом деле и утверждал, что основную массу обвиняемых вообще видит в первый раз в жизни на суде. Его брат заявил на суде, что, де, только своевременным арестом его предупреждена "катастрофа". Этот славный брат увезен куда-то в другое место, в Верхне-Уральске его нет. За категорический отказ что-либо знать и т. д. в этом процессе, Каменев получил не только надбавку до 10 лет, но его посадили в общую камеру (# 57, 3-ий этаж северного крыла изолятора, вместе с 12 человек в большой камере). Упомяну еще эсерку Волкштейн, бывшую научную сотрудницу Военной академии. Она до Верхне-Уральска провела пять лет в полной изоляции в засекреченной части Ярославского изолятора, где потеряла частично способность говорить. В Верхне-Уральском изоляторе находится еще двадцать человек правой оппозиции (Слепков, Астров и пр. Раньше был Рютин, не знаю там ли он теперь). Затем несколько анархистов (Бармаш), эсеров, сионистов, социал-демократов и 40-50 большевиков-ленинцев. Всего около 200 человек. В Челябинском, Ярославском и Суздальском изоляторах находятся дальнейшие группы политических заключенных всех направлений. В Суздали сидит второй лидер децистов В. М. Смирнов; он кончил пятилетку суздальскую в 1935 году, был полтора месяца на воле в Улала (Ойрат Тур) и теперь снова посажен на пять лет в Суздаль. Там же Войа Вуйович, бывш. секретарь Коммунистического Интернационала Молодежи. Его жена, Будзинская, сидит в Верхне-Уральске (вместе с сестрой Уншлихта).
Пользуясь изменением состава ИЗО, администрация ухудшила снова правовое положение и питание заключенных. Введен снова голодный паек, в особенности в Ярославском и Верхне-Уральском ИЗО.
С сужением объема строительства во второй пятилетке, безработица снова становится обыкновенным явлением в ссылке. В Енисейске, где я в последний год жил, половина ссылки буквально теперь голодает. Дети приехавшего недавно из концлагеря М. Белова заболели из-за недоедания, и на глазах умирают с голоду. Такие же сообщения получаются из Минуссинска, Средней Азии, Нарымского Края, Архангельска. В Минуссинске теперь Коссиор, Муся Магид, Дорошенко, эсдек Якубсон и др. В Енисейске: Папирмейстер Павел, Балмоншов, Гралл, Дубенбаум, Коломенко; венец В. Лангер (систематически не дают ему работать); эсдеки Федор Исаевич Цедербаум, Марк Левин, Ева Б. Лозман, левые эсеры брат и сестра Лузины, сионисты Бернштейн, Коган; сестра Медведьева и масса ленинградцев.
Весной 1935 года Сибирь была переполнена ленинградцами. Их возили целыми эшелонами, поездами, целыми семьями с детьми, женами, родителями, родней. Их высылали очень многих в самые северные места: Обдорск, Дудинно, Ворильск, Туруханск, Верхнеярск. Из Ленинграда выслано несколько десятков тысяч людей. Группа женщин (сестра Зиновьева, вдова расстрелянного Шацкого, сестра Куклина и др. находятся в ссылке в Ворогове (меж Енисейском и Туруханском). Положение большей части ленинградцев прямо трагичное. Служилая публика из зиновьевцев ведет себя неважно, без достоинства, рабочая часть молчит, не просит, не попрошайничает у ГПУ, не падает 10 раз в день ниц, чтобы добиться "прощения".
В Енисейске летом арестовали группу оппозиционеров (децисты Девидов и Войко и б.-л. Максимов) и две группы зиновьевцев. Оппозиционеров обвиняли в том, что они пытались агитировать зиновьевцев, "обработать" их. В ходе дела выяснилось, что ГПУ уговаривало и пыталось заставить зиновьевцев давать показания будто их оппозиционеры "обрабатывали". Зиновьевцы подали потом особое заявление по этому поводу прокурору СССР. Выяснилось также, что местное ГПУ действовало провокационно по директиве из Москвы. Теперь вся группа сидит уже 3 месяца, следствие закончено, ожидается решение Москвы.
Добиться у Москвы обеспечения работой ссыльных, ликвидации голодных пайков в изоляторах, освобождения политических из концлагерей, освобождения из ссылок и казематов и возвращения домой заграницу югославских т.т. Дедича, Драгича, Хеберлинга! Вот что мне не дает покоя. Вот о чем я думаю днем и ночью. И я готов на все, чтобы облегчить судьбу сотен товарищей, с которыми я провел 5 1/2 лет в тюрьмах и ссылках, чье страшное положение я так хорошо и непосредственно знаю. Напором европейского рабочего и демократического движения, я думаю -- можно будет кое-чего добиться.
4. О политической жизни в изоляторах и ссылке. Мне остается слишком мало времени, чтобы изложить как надо эту сторону дела. Это нужно будет сделать отдельно и несколько позже, через неделю-две. В двух словах могу сказать, что в Верхне-Уральском ИЗО жили политически очень интенсивно, выходило много статей по всем вопросам общественной жизни СССР, а также по основному вопросу международной политики за 1930-1933 г.г.: фашизм, Германия. Выходил целый ряд журналов (писанных от руки) всех групп, подгрупп и направлений. Устраивались большие дискуссии. В 1931-1932 г.г. в группе б.-л. были расколы и организационный разброд. В 1933-1934 г.г. взгляды снова сблизились и образован был снова один коллектив б.-л. с одним журналом. Некоторые (десяток) б.-л. перешли к децистам. У децистов и мясниковцев были тоже свои конфликты и расколы, но в 1933-1934 г.г. и там произошло сближение и была образована "федерация левых коммунистов". Взгляды б.-л. в ИЗО, в общем, шли в том же направлении, как и идеи заграничной оппозиции и Л. Д. Троцкого.
С тов. приветом
А. Цилига.
Стахановское движение.
Его реальное значение и бюрократические извращения.
В ночь на 31-ое августа шахтер Донбасса, Алексей Стаханов, молодой 29-летний рабочий, выходец из крестьян, за шестичасовую смену выработал на отбойном молотке 102 тонны угля, при средней выработке от 6 до 7 тонн в смену.
В то время как лучшая средняя выработка в Европе (Польша, Рур) -- 10 тонн; а максимальная -- 16-17
тонн. С этого дня ведет свою родословную "стахановское движение".Вскоре после этого советские газеты запестрели сообщениями о других рекордах. Кузнец Бусыгин (г. Горький) отковывает 112-127 коленчатых валов в час (кузнецы завода Форда отковывают 100 таких же валов в час). На обточке колес, при норме в 6 пар в смену, стахановец дал 12 пар, рекорд который был скоро побит: сперва 15, потом 17 и 18. На Урале на медных рудниках забойщик Иванчиков дал в смену 970% нормы, т.-е. превысил среднюю производительность в десять раз. Он заработал в этот день 320 рублей, т.-е. сумму почти вдвое превышающую средний месячный заработок советского рабочего. Текстильщицы Виноградовы перешли с 70 станков на 144. В Криворожском бассейне стахановцу-горняку удалось перевыполнить норму сперва на 2.300, потом на 2.500%! Рекорд самого Стаханова очень скоро был побит; шахтер Горбатюк выработал в смену 405 тонн угля, а несколько дней позже забойщик Борисов дал почти 800 тонн, перекрыв все рекорды и перевыполнив норму в 46 раз!
Фантастические цифры! Постараемся рассмотреть реальны ли они, где причины достигнутых результатов и какими путями они достигнуты.
Прежде всего общая посылка. За последние годы чрезвычайно выросла советская индустрия и обогатилась новой передовой техникой. Но до сих пор рост советской индустрии выражался главным образом в количественных показателях. Беспрерывно росло число -- часто самых современных -- заводов и самых совершенных машин, но выработка на машину очень мало увеличилась вплоть до прошлого года. Другими словами, имеющаяся в наличности техника работала на чрезвычайно низком уровне и давала лишь незначительную часть того, что та же техника дает в Америке или в Германии. Именно этот чрезвычайно низкий уровень использования передовой техники и создал самую возможность такого ошеломительного подъема. Если мотор, расчитанный на 1.000 оборотов в минуту, дает всего 100 оборотов, его сравнительно нетрудно, при нормальных условиях, довести до 1.000 оборотов, но очень трудно (и не всегда безопасно) довести его, скажем, до 1.050. Моторы советской индустрии вращались с крайней низкой скоростью. Эта разница уровней между возможностями передовой техники и чрезвычайно слабым ее охватом и явилась в сфере производства предпосылкой для стахановского движения.
Рассмотрим более подробно работу самого Стаханова. Забойщик, как рассказывает Стаханов, работал от 2 1/2 до 3 самое большее часов на отбойном молотке, а остальное время крепил, т.-е. делал вспомогательную работу, а молот оставался неиспользованным. При работе в две смены отбойный молоток работал всего 5-6 часов в сутки, вместо 12-ти. Сейчас отбойный молоток Стаханова работает полные 6 часов в смену (вместо 2 1/2), а работу крепильщика исполняют другие рабочие. Другими словами введено элементарное разделение труда, которое сразу очень повысило производительность труда. Введен и ряд других улучшений в самый процесс производства; повышается квалификация. Но наличие подсобных рабочих вынуждает сразу внести значительные поправки к рекордам, что признал и Орджоникидзе на стахановском съезде, недавно состоявшемся в Москве. "Иногда думают один человек (Стаханов -- Н. М.) дал 102 тонны. Это неправда. Целая бригада дала 102 тонны". Таким образом, если разделить выработанную продукцию на все число рабочих в бригаде, то мы получим не цифры в 100 и больше тонн на рабочего, а 30-35 самое большее, что по отношению к ранее имевшим место максимальным выработкам в 14 тонн является, хотя и очень большим, но все же гораздо более скромным повышением производительности труда: в 2-2 1/2 раза, а не в 15 или 20 раз.
Другую очень существенную причину рекордов следует искать в том, что мы имеем дело не с средним днем в обыденных производственных условиях, но с совершенно специальной подготовкой, часто в течение довольно длительного срока, и что рекордист работает с чудовищным напряжением, на котором он, конечно, не в состоянии продержаться хоть сколько-нибудь продолжительное время.
Небезынтересно отметить, что в стахановской бригаде создана особая функция рабочего, сменяющего уставших, функция, которая по сути предполагает особое перенапряжение рабочей силы.
Таким образом, рекорды в большинстве своем созданы в совершенно особых, искусственных условиях и при помощи огромного напряжения, поэтому рекорды не только не прочны, но и не показательны в смысле перспектив поднятия средней производительности труда.В большинстве своем сами рекорды носят характер единовременный. Недаром на стахановском съезде (14-17 ноября 1935 г.), представляя стахановца Сорокового, Орджоникидзе, как из ряда вон выходящее явление отметил: "Этот товарищ дал рекорды не в течение двух дней, а в течение трех месяцев". То, что стахановцу удалось произвести вчера, ему не удается произвести на завтра. Общая неналаженность производства, всевозможные диспропорции внутри каждого завода, между разными отраслями промышленности и пр., и пр., основная тому причина. Бригада стахановца Сухорукова вырабатывает в один день 150 вагонов угля, на следующий день 80 и дальше по той же лихорадочной кривой ("Труд", 20-го октября 1935 года). Бригада стахановца Жукова в один день дает 80-90 тонн угля, на следующий день всего 8 тонн (меньше одной десятой!), на завтра 92 тонны, а еще через день производительность вновь падает до 20 тонн ("Труд" 24 октября 1935 г.). Причины этого -- по газетам -- простои, вызванные неисправностью мотора, плохой работой конвеера и пр., и нередко, вероятно, и переутомлением стахановца, измученного накануне. На Ленинском паровозостроительном заводе "успехи стахановцев оказались непродолжительными. Буквально через несколько дней выработка токарей резко упала. Сейчас бывают дни, когда они даже не вырабатывают нормы" ("Труд", 1 ноября 1935 г.). На произведенном среди 20 отстающих шахтеров обследовании выяснилось, что из них всего один может быть отнесен к разряду "лодырей", в отставании же остальных виновна неорганизованность производства и другие технические причины. В "Труде" от 2 ноября 1935 г. напечатаны интересные выдержки из "Дневника" стахановца-шахтера. Из этих дневников следует, что за 15 дней автор дневника работал всего два полных дня, пять дней совершенно не работал, в остальные же дни работал лишь частично и непрерывно перебрасывался с места на место: то машина не готова, то лава не подготовлена, то нет леса для крепления, то не хватает вагонеток для отгрузки и пр., и пр. Наиболее прославившийся после Стаханова рекордист, о котором мы уже упоминали, Бусыгин, находится в таком же положении. Едва только успели газеты разнести сообщение о его рекордах (Бусыгин, де-мол, побил кузнецов Форда), как оказалось, что Бусыгин уже на следующий день "не мог работать в полную силу, молот не был как следует подготовлен". На завтра Бусыгин "два часа стоял из-за того, что администрация отделения не подготовила молота и не сменила в нем штампов". Еще через день Бусыгин простоял полтора часа и сверх того у него "начал получаться массовый брак. Оказалось, что в материальном отделе перепутали марку стали" ("Правда", 23 и 24 ноября 1935 г.). И в таком положении находится один из самых знаменитых стахановцев, работающий в исключительно привиллегированных условиях. Бусыгин "всполошил весь цех", "Бусыгин поднял тревогу", "Бусыгина по цеху сопровождал начальник", Бусыгин заявляет: "У меня много замечаний, придется много перестраивать" и т. д. Все это может себе позволить Бусыгин, рядовой же рабочий и пикнуть не смеет. Начальство, конечно, боится Бусыгина и ему подобных рекордистов, ставит их в особо благоприятные условия работы, обслуживает их специально и в первую очередь. Нетрудно себе представить каково положение рядового рабочего не-стахановца. "Труд" и тот взмолился: "Не надо заниматься только теми рабочими, которые уже показали рекорды".
Мы видим снова всю нереальность рекорда Бусыгина -- как и других рекордистов, -- который якобы побил американские нормы. Если Бусыгину удалось несколько раз произвести 127 коленчатых валов в час, а кузнецы Форда производят 100, то разница в том, что они их производят каждый час, вчера как сегодня, позавчера, как завтра, другими словами, что эта средняя американская стандартная норма, а не рекорд. Бусыгин же произвел в час 127, а в следующий час может быть ни одного.
Вокруг рекордов поднят настоящий ажиотаж. Ткачиха Одинцова сообщает съезду стахановцев, что она собирается перейти на 150 станков. Рекордсменки Виноградовы кричат ей: "а мы перейдем на 208 (смех, апплодисменты)". Таких фактов много и руководящие съездом вожди тщательно развивают этот "спортивный" дух, поощряют, подзуживают и пр. Нечего и говорить, что этот ажиотаж, сопутствующий стахановскому движению, совершенно нездоровое явление, к которому масса советских рабочих не может не относиться не только совершенно отрицательно, но и враждебно. Ленин как-то отозвался о рекордах американской рационализации -- "при капитализме пытка или кунштюк". Элементы "пытки и кунштюка" имеются и в советских рекордах.
Мы уже указали на то, что рекорды не показательны для перспектив подъема средней производительности труда, покажем на примере шахты Стаханова, как мало они еще влияют на среднюю производительность. На этой шахте, кроме Стаханова, работает еще ряд других "перекрывших" его рекордсменов. Шахта дала 8.120 тонн угля в октябре против 8.065 тонн в сентябре, т.-е. прирост всего в 0,7%. Если же учесть не только добычу, но и подъем угля вплоть до погрузки в вагоны, то прирост будет еще меньше. В других отраслях промышленности положение сходное. При этом надо, конечно, иметь в виду, что мы находимся пока лишь у истоков движения.
Почему возникло стахановское движение.
Можно ли из сказанного заключить, что стахановское движение, -- не как отдельные рекорды, а как движение к поднятию производительности труда -- "блэф", лишено перспективы? Отнюдь нет. Мы считаем, что очищенное от рекордизма и ажиотажа, движение это имеет большое будущее. Постараемся указать основные тому причины.
Если мы указали на слабый охват новой часто могучей техники, как на основную причину самой возможности значительного подъема производительности труда, если мы указали, с другой стороны, на необходимость сугубо-критического подхода к рекордным результатам, то остается еще важнейший вопрос: почему в конце 1935 года "вдруг" возникло стахановское движение? Что послужило ему толчком? Почему оно не возникло, скажем, год или два тому назад, когда передовая техника была уже налицо? В своей исключительно плоской речи к стахановцам, Сталин дал этому явлению следующее объяснение. "Жить стало лучше, жить стало веселей. А когда весело живется, работа спорится" ("Правда", 22 ноября 1935 г.). Дело оказывается очень просто: советский рабочих подымает производительность труда от "веселости", которой осчастливил его, конечно, тот же Сталин. Молотов, который почти каждого оратора допытывал о том, почему он работает стахановскими методами, почему именно теперь, а не раньше, -- дал более реалистическую оценку: "Во многих местах непосредственным толчком к высокой производительности труда стахановцев является простой интерес к увеличению своего заработка" ("Правда", 19 ноября 1935 г.). Америку, которую не суждено было открыть Сталину, стыдливо открыл Молотов.
По всем газетным сообщениям, во всех речах стахановцев, красной нитью проходит: личная материальная заинтересованность. Это есть основной стимул стахановского движения, и именно это, и только это обеспечивает ему несомненный рост в ближайшем будущем. Эти условия личной заинтересованности были созданы лишь в самое последнее время, в связи с курсом на стабилизацию рубля, ликвидацией карточной системы и вообще нормировочного снабжения. Еще несколько месяцев тому назад денежный заработок не играл сравнительно большой роли в бюджете рабочего, который в значительной степени был построен на закрытых распределителях, на заводской столовой и пр. Больший или меньший заработок в рублях не имел большого значения в этих условиях. В новых же условиях, когда рубль становится снова "всеобщим эквивалентом" товаров, конечно, крайне несовершенным и еще непрочным, но все же "эквивалентом" товаров, конечно, крайне несовершенным и еще непрочным, но все же "эквивалентом", у советских рабочих в борьбе за высшую зарплату создался стимул к поднятию производительности труда, ибо сдельная, поштучная плата, повсеместно введенная в СССР, автоматически выражает в рублях рост производительности труда каждого отдельного рабочего. Начавшаяся вводиться уже давно поштучная плата стала доминирующей формой зарплаты в промышленности и на транспорте, даже в тех отраслях, где это вызвало трудности благодаря коллективному "бригадному" характеру труда.
В угольной промышленности, например, хотя уже существовала сдельщина, но частично так называемая бригадная сдельщина, т.-е. бригада рабочих получала жалование на бригаду, в соответствии с произведенной ею -- бригадой -- продукцией, внутри же бригады жалование делилось приблизительно поровну. Сейчас начинается перевод -- и он несомненно будет быстро завершен там, где этого еще нет -- на дифференциальную сдельщину, т.-е. каждый рабочий в отдельности будет зарабатывать в соответствии с произведенной им продукцией. В той мере, как новая техника создала предпосылку стахановскому движению, поштучная плата в условиях денежной реформы вызвала это движение к жизни. И в противоречивом советском хозяйстве с элементами социализма и капитализма, стахановское движение стало не только экономически необходимым, но в известной степени -- подъем производительности труда -- и прогрессивным. Конечно, не как "подготовка условий для перехода от социализма (?) к коммунизму" (!!) (Сталин, "Правда", 22 ноября 1935 г.), а именно в рамках существующего переходного и противоречивого хозяйства, как подготовка капиталистическими методами элементарных предпосылок для социалистического общества. Деньги и поштучная заработная плата в до-сталинскую эпоху категориями не только коммунизма, но и социализма никогда не считались. Поштучную заработную плату Маркс определял "как наиболее соответствующую капиталистическому способу производства" ("Капитал"). И только потерявший последний марксистский стыд бюрократ может этот вынужденный отход от будто бы уже осуществленного "социализма" к деньгам и поштучной оплате, а, следовательно, к усилению неравенства, к перенапряжению рабочей силы и к удлинению рабочего дня -- изображать, как "подготовку перехода к коммунизму".
Стахановское движение и дифференциация в рабочем классе.
Введение сдельной зарплаты вносит неизбежно глубокое расслоение в среду самого советского рабочего класса. Если это расслоение сдерживалось до последнего времени нормировочным снабжением -- продовольственные карточки, заводские распределители и столовые, -- то в условиях перехода на денежное хозяйство ему открыт самый широкий простор. Вряд ли в какой-либо из передовых капиталистических стран имеет место столь глубокое различие в зарплате рабочих, как ныне в СССР. Шахтер-забойщик, не-стахановец зарабатывает в месяц 400-500 руб. максимум, стахановец больше 1.600 руб. Вспомогательный же рабочий коногон получает всего 170 руб. (не стахановец) и 400 -- стахановец ("Правда", 16 ноября 1935 г.), т.-е. один рабочий зарабатывает приблизительно в десять раз больше другого. Между тем, 170 рублей вовсе не самый низкий оклад, а средний по данным советской статистики. Есть рабочие, которые зарабатывают 150, 120 и даже 100 рублей. Разметчик Козлов (Станкостроительный завод, Горький) за половину октября заработал 950 рублей ("Правда", 26 ноября 1935 г.), т.-е. в одиннадцать с лишним раз больше рабочего-коногона и в 16 раз больше рабочего, зарабатывающего 120 рублей. Ткачихи-стахановки зарабатывают 500 и больше рублей, не-стахановки 150 и меньше ("Правда", 18 ноября 1935 г.). Приведенные нами примеры не указывают крайних границ в обоих направлениях. Можно было бы без труда показать, что зарплата привиллегированных слоев рабочего класса (рабочей аристократии в настоящем смысле этого слова) относится, как 20 : 1, а может быть и больше к заработной плате низко оплачиваемых его слоев.
Если же взять зарплату спецов картина неравенства становится прямо-таки зловещей. Главный инженер шахты (случайной шахты, хорошо выполняющей задания), Остроглядов, зарабатывает 8.600 рублей в месяц; и это рядовой, не крупный спец и заработок его, следовательно, не может считаться исключительным. Таким образом, спецы часто зарабатывают в 80-100 раз больше неквалифицированных рабочих и такое неравенство достигнуто теперь, через 18 лет после Октябрьской революции, почти накануне -- по Сталину -- "перехода от социализма к коммунизму"!
А к этому надо еще добавить другие бытовые привиллегии стахановцев: преимущественное обслуживание путевками в дома отдыха, санатории; ремонт квартир; бесплатные места детям в детских садах ("Труд", 23-го октября 1935 г.); бесплатные билеты в кино; стахановцев бреют бесплатно и вне очереди (Донбасс, "Труд", 1 ноября 1935 г.); бесплатные домашние учителя для стахановцев и их семей ("Труд", 2 ноября 1935 г.) и др., право на бесплатный вызов врача днем и ночью и пр., и пр.
Мы считаем, что сталинское руководство ставит стахановцев в очень привиллегированное положение не только в целях поощрения к поднятию производительности труда, но и сознательно содействует дифференциации рабочего класса, с политической целью -- опираться на хотя и более узкую, но и более надежную базу: рабочую аристократию.
Усиливающаяся дифференциация в рабочем классе, выделение из него привиллегированной верхушки, рабочей аристократии, чрезвычайно обостряют внутренние антагонизмы в самом рабочем классе. Неудивительно, поэтому, что стахановское движение рабочей массой встречено враждебно. Этого не в состоянии скрыть и советская печать. Враждебность принимает разные формы: от шуточек, издевательств дои убийств, причем в издевательствах над стахановцами участвуют и коммунисты-рабочие и даже низшие чиновники партии и профессиональных союзов ("Труд", 3 ноября 1935 г.).
Вожди призывают к борьбе с "вредителями". Сталинский генерал-губернатор Украины, Постышев, заявляет: "Борьба с саботажниками и сопротивленцами стахановскому движениюи является сейчас одним из важнейших участков классовой борьбы" ("Правда", 13 ноября 1935 г.). Наместник Сталина в Ленинграде, Жданов, говорит о том же: "На некоторых предприятиях стахановское движение встретило сопротивление, в том числе и со стороны отсталых рабочихи Партия не остановится ни перед чем, чтобы смести с пути победы стахановского движения всех ему сопротивляющихся" ("Правда", 18 ноября 1935 г.).
Подействуют ли эти угрозы на рабочих? Из приводимых ниже выдержек мы во всяком случае увидим, что рабочие не склонны уступать без боя там, где вопрос идет об их жизненных интересах.
"Труд" от 18 ноября 1935 г. сообщает, что "на шахте # 5 забойщик Кириллов избил начальника участка, который требовал от него правильного крепления за забойщиком стахановцем Замстеевым". Дело в том, что применение стахановских методов в угольных шахтах привело к значительному сокращению забойщиков (например, в шахте самого Стаханова их число сократилось с 36 до 24). Хотя им и не угрожает безработица, но часть из них переведена на подсобную работу крепильщика, значительно хуже оплачиваемую. В таком положении и находился забойщик Кириллов.
В том же номере "Труда" рассказывается, как двое рабочих "вели злостную агитацию против стахановских методов. Дягтирев подговорил крепильщика бригады стахановца Курличева не работать. В результате работа на участке сорвана". Стахановцы жалуются, что только когда "есть надзор, работа идет" ("Труд", 24 сентября 1935 г.). В Одессе на заводе тяжелого машиностроения токарь Поляков набросился на стахановца Коренного с железным бруском. Поляков исключен из союза, выгнан с работы, над ним предполагается устроить показательный суд ("Труд", 23 октября 1935 г.). В Мариуполе, на заводе Азовстали двое рабочих, Чистяков и Хоменко приговорены к 4 и к 2 годам тюрьмы за угрозу убить стахановца-бригадира. На заводе "Красный Штамповщик" стахановка-работница нашла на своем станке грязный веник с прикрепленной запиской: "Т. Белой за выполнение трех норм преподносится букет цветов" ("Труд", 1 ноября 1935 г.). Шесть дней понадобилось, чтобы установить "виновных". В их числе оказался и профорг Муравьев. Они сняты с работы. Высшее начальство требует передачи дела суду. "Труд" от 12 ноября 1935 г. сообщает, что "рабочие текстильщики, перешедшие на уплотненную работу, встретили и встречают большие препятствия. Классовая борьба (!!) напоминает о себе на каждом шагу". Небольшой пример: и"Открыли окна и выпустили всю влагу, помещение загрязнили до предела". На другой фабрике "у десятков станков челночные коробки смазали мылом. За всем этим мы видим вредительские действия. На фабрике "Большевик" над работницей Одинцовой, работающей на 144 автоматизированных станках, обнаглевший враг (т.-е. тот же рабочий. -- М. Н.) издевался самым откровенным образом". Работница-стахановка рассказывает, как над ней издеваются: "ко мне подходили с такими словами: Как ты похудела, да побледнела, разве тебе жизни не жаль".
"Известия" от 28 октября рассказывают, как в бараке # 25 Картонажной фабрики в Москве, рабочие Холмогоровы, отец и сын, "укоряли стахановца Соловина в том, что он своей работой в конце концов добьется снижения расценоки Холмогоровы подговорили живших вместе с ними рабочих Наумова и Непекина и те подожгли в ногах у спавшего Соловина бумагу. В результате этого зверского преступления Соловин получил серьезные ожоги. Преступники арестованы".
На заводе "Авиахим" рабочий Крыков систематически перевыполнял норму, в то время как рабочие высшего разряда вырабатывали меньше, чем он. "14 октября все стало ясно. Карпов передал Крыкову следующую записку: Товарищ Крыков, ты не гони так шибко и не превышай норму, а проси еще расценоки". Крыков пожаловался администрации и рабочий Карпов был сперва уволен и после раскаяния восстановлен со строгим выговором ("Правда", 31 октября 1935 г.). В том же номере "Правды" сообщается, что в Смоленске "отсталые рабочие начали травить стахановца токаря Лихорадоваи Дело дошло до того, что некто Свиридов сломал шестерню и оборвал ремни на Лихорадовском станке". Сам Лихорадов рассказывает ("Правда", 17 ноября 1935 г.): "Когда я сделал 7 штук бандажей (т.-е. значительно перевыполнил норму. -- Н. М.) в цеху поднялась такая история, враждебные элементы были готовы меня просто съесть".
Рабочих, сопротивляющихся стахановскому движению советские газеты называют "аварийщиками", способствующими авариям и поломкам механизмов: "аварии и поломки механизмов -- излюбленное средство борьбы против стахановского движения" ("Труд").
"Правда" от 3 ноября 1935 г. сообщает, что в Тамбове четыре рабочих-стахановца "придя на работу, обнаружили, что их инструментальные ящики взломаны, инструменты похищены".
Об остроте борьбы говорит и то обстоятельство, что в отдельных, к счастью редких, случаях, она принимает характер террористических актов. "25-го октября вечером убит лучший ударник, слесарь завода "Труд" И. Шмыреви Преступники арестованы" ("Правда", 29 октября 1935 г.). Через несколько недель "Правда" сообщает о том, что "военный трибунал приговорил убийц стахановца Шмырева к расстрелу". На шахте "Иван" Макеевугля, лучший стахановец Николай Цехнов убит "чтобы сорвать перевод участка на стахановскую системуи Преступники арестованы" ("Известия", 30 октября и 2 ноября 1935 г.).
Мы уже упоминали о том, что стахановцы часто работают за счет своих соседей-рабочих. "Труд" от 23 октября 1935 г. сообщает: "Стахановец загружен работой, а его сосед простаивает". И в другом месте: "Успехи стахановцев потребовали сокращения рабочих на некоторых участках, началась новая борьба". Шура Дмитриева, стахановка, прямо заявила председателю завкома: "Неприятно мне. Либо добейся работы для всех, либо добейся сокращения, иначе перестану так работать". Нетрудно представить себе какое в этих условиях царит настроение на заводах. Мастер фабрики "1-го Мая" (Ленинград) Солдатов говорит: "Когда не было стахановцев, то и простоев не было, а вместе со стахановцами появились простои" ("Труд", 24 октября).
Мы привели так много газетных выдержек, чтобы показать всю остроту борьбы внутри рабочего класса вокруг стахановского движения. Если стахановское движение не грозит пока советскому рабочему безработицей -- бурно растущая промышленность пока в состоянии поглотить все освобождающиеся рабочие руки -- то оно грозит ему простоями, переводом в подсобники, физическим перенапряжением, снижением зарплаты, и пр., и пр. Дальнейшее расслоение рабочего класса означает усиление экономического неравенства и розни.
Абсурдно было бы думать, что большинство или хотя бы значительная часть рабочего класса сможет стать стахановцами. Рост зарплаты стахановцев уже сейчас несомненно является объектом беспокойства бюрократии. Занятая стабилизацией советской валюты, она не может "швыряться" рублем. Сталин открыто провозгласил, что нужно пересмотреть нынешние технические нормы "как не соответствующие действительности, они отстали и превратились в тормази Необходимо их заменить новыми, более высокими техническими нормами", которые "нужны кроме того для того, чтобы отстающие массы подтягивать к передовым". Достаточно ясно. Новые нормы эти должны по Сталину "проходить где-нибудь по середине между нынешними техническими нормами и теми нормами, которых добились Стахановы и Бусыгины" ("Правда", 22 ноября). А за подъемом технических норм вскоре несомненно последует снижение расценок, т.-е. удар по заработной плате. На ряде предприятий расценки были снижены директорами немедленно же после первых рекордов стахановцев. Это чует советский рабочий, это тревожит его, и он ищет путей к самообороне и протестует по своему, как мы это видели, из приведенных фактов.
Очень вероятно, что мы стоим в СССР накануне серьезных экономических оборонительных боев рабочего класса. Борьба эта неизбежно будет иметь, по крайней мере в начале, партизанский и разрозненный характер. Рабочий класс в Советском Союзе не имеет своих профессиональных союзов, не имеет партии. Та совершенно выродившаяся бюрократическая организация, которая именуется профсоюзами, самими бюрократами (из других ведомств) признается совершенно обанкротившимся привеском к хозяйственным организациям. Это признание теперь делается открыто в советской печати.
Вопросы защиты профессиональных интересов рабочего класса приобретают в СССР в самом близком будущем огромное значение. Рабочие будут неизбежно стремиться создавать свои организации, пусть чрезвычайно примитивные и кустарные, но все же способные защищать прямые интересы рабочих в области рабочего дня, отдыха, отпусков и заработной платы и поставить преграду нажиму бюрократии по линии интенсификации под флагом стахановского движения и под иными флагами.
Задача большевиков-ленинцев помочь рабочему классу СССР в этой борьбе с чудовищными бюрократическими извращениями в области повышения производительности труда. Надо, в частности, помочь передовому советскому рабочему -- на основе активного участия в повышении экономического могущества страны -- правильно сформулировать, выдвинуть и популяризировать в массах основные требования-лозунги, своего рода программу-минимум в защиту интересов рабочего класса от бюрократии, ее произвола, насилий, привиллегий и коррупции. Весьма вероятно, что на основе промышленных успехов и известного повышения жизненного уровня масс, по крайней мере их верхних слоев, -- повышения крайне отстающего от промышленного роста, -- советский рабочий именно с этого конца, т.-е. с защиты своих элементарных экономических интересов, приобщится снова к политической борьбе. Тогда перед Октябрьской революцией откроется перспектива возрождения.
Н. Маркин.
12-го декабря 1935 г.Биографические данные о стахановцах.
Стаханов, Алексей, 29 лет, из крестьянской семьи, с 1927 г. в производстве, сочувствующий ВКП с 1934 г.
Бусыгин, кузнец, 28 лет, из крестьянской семьи, беспартийный, с 1931 г. в производстве.
Сметанин, обувщик, 32 года, из рабочей семьи, беспартийный.
Виноградовы, одна 25, другая 21 г., одна комсомолка, другая беспартийная.
Кривонос, машинист, 25 лет, с 1929 г. в производстве и с 1929 г. в партии.
Мы видим, что наиболее известные стахановцы, молодые по возрасту и по производственному стажу рабочие, частью выходцы из крестьян, в большинстве беспартийные, стоящие на низком культурном уровне, многие из них малограмотные. Бусыгин, например, рассказывает про себя: "малограмотен, книжек никогда не читал".
Таким образом, типом стахановца является не старый, кореной рабочий из рабочей семьи, проделавший две революции и не сын его, а скорее представитель культурно-отсталого слоя рабочего класса, выходец из крестьян, без производственных навыков, без психологии почвенного пролетария.
К вопросу о 7-часовом рабочем дне в СССР.
В 1927 г., в целях борьбы с оппозицией, Сталин выдвинул лозунг семичасового рабочего дня, чтобы показать, что интересы рабочего класса ему не менее близки, чем левой оппозиции. Семичасовой рабочий день вслед затем был проведен законодательным путем, но никто его всерьез не брал, ни рабочие, ни сам Сталин. Каждый директор завода имеет в своем распоряжении сотни тысяч, так называемых "сверхурочных" часов, которые он распределяет между рабочими своего завода и, таким образом, под прикрытием "сверхурочности" повсюду удлинен рабочий день.
Стахановское движение на основе поштучной платы будет, конечно, еще больше стимулировать рабочего к удлинению рабочего дня (наряду с физическим и нервным перенапряжением). Неналаженность самого производства просто "обязывает" рабочих, желающих поднять выработку, к удлинению рабочего дня: надо заранее запастись всем необходимым, подготовить инструмент, смазать и почистить станок и пр. На это уходят часы до и после номинального 7-8-часового рабочего дня.
В "Правде" от 15 ноября Бусыгин рассказывает, как ему разрешили работать по два часа сверхурочно (кстати, это происходило во время отпуска Бусыгина, которым ему не пришлось воспользоваться). Советские газеты стараются замолчать эти факты, но они тем не менее прорываются, особенно в разных фельетонах. "Ночьи До гудка еще два часа. Вальцовщик завода Петровского уже на ногах. В цехе он встречает своего товарища, вальцовщика Лагуткина. Они тщательно готовятся к началу рабочей сменыи После работы они вместе обсуждают все неполадки" и т. д. ("Правда", 31 октября). И это -- по словам "Правды" -- только "будущие стахановцы". На Донецкой дороге машинисты работают от 250 до 290 часов в месяц, что дает рабочий день от 10 до 11 1/2 часов ("Правда", 18 ноября). Типография Мособлполиграфа: в течение всего первого полугодия 1935 г. рабочие почти не имели выходных дней, во втором полугодии -- то же самое. Увеличение числа рабочих часов идет под видом "сверхурочных" ("Труд", 26 сентября). Там же: "Некоторые рабочие заняты в двух сменах, не выходя из помещения типографии". Другими словами, они работают по 14, а может и больше часов в сутки! "На седьмом строительном участке Курскстройпуть приказом начальника введен 10-ти часовой рабочий день". На слабые протесты инспектора труда, прокурор безнадежно махнул рукой. Протестовать не стоит "ничего не выйдет" ("Труд", 18 сентября). В "Комсомольской Правде" от 23 июля ученик жалуется, что работать заставляют по 12-14 часов, вместо 6-7. "Я пришла за 40 минут до начала смены, а Маруся еще раньше", рассказывает стахановка Славникова ("Правда", 15 ноября). На совещании комбайнеров выяснилось, что рабочий день их длится около 16 часов в сутки.
Чем ниже технический уровень данного производства, тем в меньшей степени повышение производительности труда достигается за счет машины, рационализации, разделения труда -- тем больше за счет перенапряжения рабочей силы и увеличения рабочего дня. Например, при примитивной ручной работе трепки льна, стахановка Воробьева вместо 6-8 кило нормы, выполнила 32 кило. На вопрос о том, как ей удалось этого добиться, она ответила: "Ну, что вам скажуи Ну вышла перед рассветом, поработала хорошои оказалось 32 кило". ("Правда", 4 ноября). Особенно это относится к пятисотницам, т.-е. к прославленным колхозницам, добившимся 500 центнеров урожая свеклы с гектара (при среднем урожая в СССР в 1934 г. -- 82 центнера и 135 центнеров в 1935 г. Во Франции же, например, с гектара собирается 300 центнеров). В десятках фельетонов описана их работа-каторга. "Не совру, -- рассказывает одна из них, -- тысячи ведер воды вылили на нашу свеклу и мотылька ловили". "Каждый день и ночь девушки посменно дежурили на плантациях, сторожа появление лугового мотылькаи Его ловили вручную, топталии Марина, черная от загара и похудевшая от бессонных ночей, не покидала плантации целыми сутками" ("Комсомольская Правда", 5 ноября).
Мы привели эти разрозненные факты, ибо о какой-либо сводной статистике рабочего дня в Советской России не может быть и речи. Но и эти примеры показывают, что 7-8-часовому рабочему дню наносятся удары со всех сторон. Стахановское же движение угрожает ликвидировать его окончательно.
Н. М.
Русские фашисты о Сталине.
Ниже мы даем несколько выдержек из органа "младороссов", -- одной из фракций русских фашистов-монархистов (всюду подчеркнуто нами)
"Мы не отрицаем, что сталинская власть еще формально руководствуется идеями коммунизмаи Но мы знаем также, что она подчинила интересы иностранных компартий интересам Русского государства, от теории мировой революции перешла к теории социализма в одной стране, и от нее к советскому патриотизму, что идейные интернационалисты находятся в опале или ссылке, а у власти находятся люди, которые или стали патриотами, или вынуждены в них перекрашиваться".
("Бодрость", # 30).
и"Желая сохранить власть, Сталин плывет по течению национализирующейся революции. Его удары направляются сейчас преимущественно на представителей старого ленинского марксизма. Закрытие Общества Старых Большевиков -- новый и символический пример этой борьбы со старой гвардией большевизма".
("Бодрость", # 31).
"С того дня, что он (Сталин) у власти, и, в особенности, со времени первой пятилетки, стало ясным, что исчезают последние остатки правоверного коммунизма".
("Бодрость", # 34).
"Сталин, стремясь удержать в своих руках власть, стал открытым и вполне явным предателем и вредителем марксизма, искусно приспосабливаясь к требованиям нации и жизни. Из лидера компартии Сталин стремится стать народным, национальным вождем. Именно в этом сейчас весь смысл происходящего в России".
("Бодрость", # 41).
"Три новые вехи отметили за последние недели перерождение Русской революции. Мы имеем в виду введение воинских чинов, реформу ЗАГС-а и отмену карточек на целый ряд продуктов первой необходимости.
Обе последние меры только дополняют то, что уже было сделано в тех же направлениях за последний год. Введение чинов -- явление нового порядка и потому особенно знаменательно".
("Бодрость", # 49).
"Оздоровление России, первые признаки которого мы отмечали много лет тому назад, ускоряется с каждым днем. В этом оздоровлении залог нашей победы".
("Бодрость", # 37).
Комментарии, как говорится, излишни!
Е.
Маститый Смердяков.
В юбилейном номере "Известий" некий Смердяков предается воспоминаниям об Октябрьских днях в Петрограде. Разумеется, "Октябрь победил потому, что победила линия Ленина -- Сталина". Другого, конечно, и ждать нельзя было. За последние 5-6 лет исторический закон "сталинизма" окончательно приобрел обратную силу и подверг переделке прошлую историю. Есть, однако, в статье вспоминателя один конкретный штришок, очень содержательный, по крайней мере для тех, которые знают, где у Смердяковых сапог жмет. Вот что мы читаем: "Под прямым руководством боевого центра (Сталин, Свердлов, Дзержинский, Бубнов, Урицкий) Военно-Революционный Комитет энергично подготовляет вооруженное восстание". Такого рода ссылка на "прямое руководство боевого центра" встречается нам в воспоминаниях впервые. "Боевой Центр" был, как известно, случайно открыт в старых протоколах ЦК лишь в 1923 г. Беда, однако, заключалась в том, что никто из организаторов Октябрьского переворота об этом центре никогда не слыхал. Во всех воспоминаниях ближайших руководителей восстания, написанных в первые годы после переворота, до открытия протоколов, как и во всех документах Октябрьского периода, нет и намека на деятельность особого "боевого центра". В "Истории Русской Революции" Троцкого при помощи совершенно неопровержимых фактических данных и свидетельских показаний, исходящих в большинстве из лагеря нынешних сталинцев, доказано -- раз навсегда доказано -- что так называемый "боевой партийный центр" никогда не существовал. Правда, он был выбран на всякий случай, под конец ночного заседания ЦК, как раз в тот самый момент, когда в Смольном создан был Военно-Революционный Комитет, действительный руководитель восстания. О "боевом центре" на другой же день все забыли, в том числе и назначенные в его состав члены ЦК. Никаких постановлений центр не выносил, ибо он ни разу даже не собирался. Об его назначении узнали, как сказано, только шесть лет спустя, при разборке старых архивов. В них есть, к слову сказать, упоминания и о ряде других "центров", которые в водовороте 1917 года мимоходом назначались ЦК, но не существовали на деле.
Один из активных участников Октябрьского переворота, Антонов-Овсеенко, в своих многочисленных и пространных воспоминаниях никогда ни словом не упоминал о "боевом центре", да еще с именем Сталина на первом месте. В те первые годы Антонов-Овсеенко, как и сам Сталин, называл совсем других руководителей восстания. Поразительный случай аберрации памяти! Понадобилось целых 18 лет, чтоб воспоминания участника Октябрьского переворота пришли наконец в полный порядок, т.-е. сгруппировались вокруг личности Сталина. Ибо -- мы забыли об этом упомянуть -- Смердяков, о котором у нас идет речь, и есть никто иной, как бывший революционер Антонов-Овсеенко.
Комсомольцев и пионеров эти господа могут обмануть. Но истории они не обманут: для этого даже сталинский аппарат фальсификаций недостаточен. А раз так, то и комсомольцы и пионеры годом раньше или позже правду узнают. В Европе и в Америки молодежь уже поворачивается лицом к правде. Потянуло свежей струей. Отравить ее газами своих запоздалых воспоминаний никаким Смердяковым не удастся.
Альфа.
Отчет комиссии помощи тов. А. Тарову.
Поступления после 20 ноября 1935 г. Фр. фр. Из Бельгии по подписному листу # 11 (второй взнос) 20,60 Из Бельгии (г. Жили) 50,- Герман (Нью-Йорк) 148,- Через Виктора (подписной лист # 10б, второй взнос) 25.- Симон Вейль 400,- Канадская Рабочая Партия 73,75 Галлиени 2.- Из Бельгии по подписному листу # 11 (3-ий взнос) 8,90 Из Рейхенберга (Чехословакия) 50 ч. кр. 27,50 Н. из Брюсселя 20 бельг. фр. 10.- Агостини 30,- Из С. Ш. через т. Робертса 200,99 долл., в том числе 50 долл. от Инт. К-та защиты полит. закл. (Рожер Балдвин) 3.018,75 Итого 3.814,50 С прежде поступившими 2.263,55 Всего 6.078,05